Что оставит ветер

— Нет, — отозвался Гоша. — Редко, по фотографиям. Под заказ или для друзей.

Олег встал, опять выглянул в окно:

— А вон те мосты давно построили?

— Железнодорожный еще в середине прошлого века, а автомобильный в девяностых вроде, когда объездную дорогу строили…

Вот оно как. Вместо войны — развитие дорог, вместо развала девяностых — расширение транспортной сети… Олега опять кольнула зависть — неосознанная, просто оттого, что в каком-то из параллельных миров обошлось без великой бойни. Хотя, если подумать, наверняка и у них не всё гладко… просто проблемы в чём-то другом.

Твоя беда, подумал он некстати, в том, что ты зануда. Вот опять пытаешься раскладывать всё по полочкам. Оно тебе надо?

Надо. Хотя бы для того, чтобы понять, что происходит.

Вернулся Шустер.

— Ну что, в моём интернете Гоги нет, — сообщил он с улыбкой. — Как художника точно, да и вообще особых намёков нету…

— Может, объясните вообще, что вам от меня надо? — взвился наконец Гоша. — И я не Гога, а Георгий!

— Да какая разница, — отмахнулся Вольдемар. — Короче, толстый: ты весь такой уникальный, в наших мирах ничего похожего на тебя нет… и слава Богу, — хохотнул он.

Гоша разевал рот, видимо, не понимая, как реагировать на откровенное хамство.

— Мы, похоже, все существуем в единственном экземпляре, — примирительным тоном пояснил Олег, которого тон Вольдемара тоже задел. — Нас нет в других мирах.

— И отлично, — пробурчал художник. — В моей жизни только вас и не хватало…

— Ну, мы в твоей жизни уже есть, — похлопал его по плечу Вольдемар, тут же демонстративно отряхнув руки. — И ещё четверо, и никуда ты от нас не денешься… А будешь хорошо себя вести — возьму тебя в свой мир, на экскурсию. Там прямо мечта для такого, как ты! Ну, для творческой личности, — ухмыльнулся он.

— Ну что, — сказал Вольдемар, вольготно раскинувшись на деревянном полукресле на кухне, — в принципе, кое-что ясно: скорее всего, каждый из нас уникален и есть исключительно в своём мире. Так что Стасик соврамши — в смысле, сказал он нам совершенно не всё…

— Соврал или просто не сказал? — не понял Олег.

— Скорее всего, специально не сказал, — фотограф выделил интонацией слово «специально». — Почему — это вопрос… Ну что, допрашиваем других?

— С Юрой особо общаться не хочу. Чуть по морде от него не получил, — зачем-то признался Олег.

— Ааааа, наш работяга? Да, такой может… Ладно, я сам попробую. Так что держи хвост пистолетом. Ещё девчонки есть…

— Софью я проверял через интернет, — подумав, сказал Олег. — Говорили, она называла фамилию. В нашем интернете не нашёл, — о том, что эксперимент проводился гораздо глубже, парень сказать так и не рискнул.

— Ха, да ты ловелас, — ухмыльнулся Шустер. — Хотя, эту кошку драную раскрутить — как два пальца об асфальт… Меня больше интересует стерва. Вот с ней придётся повозиться. Вообще… ладно, посмотрим!

Как ни странно, они разговорились. Фотограф опять вытащил коньяк, в ход пошли подзаветрившиеся лимончики. Что ни говори, а собеседником хам был неплохим — начитанным и умным.

Картина в процессе диалога вырисовывалась следующая.

Реальность Вольдемара была очень похожа на Олегову «реальность-один», за мелкими исключениями. Скажем, Великая Отечественная война в ней закончилась 7 ноября 1944 года — специально подгадали к праздничку. Сталин умер в 1957 году, борьба с культом личности велась не в пример более вяло, Горбачёв успешно развалил Советский Союз, но после него пришёл к власти неизвестный Олегу Ковалёв, кто-то из бывших военных, и без «лихих девяностых» обошлось. В итоге это вылилось примерно в то же, к чему привык Олег, но с чуточку более высоким уровнем жизни, а расклад сил в мире особо не отличался — всё то же противостояние с США, бардак на Ближнем Востоке и страстное желание соотечественников отдыхать где угодно, только не в своей стране… История оказалась достаточно инертной штукой.

Хороший коньяк ударил в голову, и Олег тоже выложил Вольдемару краткую историю страны, изо всех сил следя лишь за тем, чтобы не ляпнуть про уже свершившийся набег в параллельный мир — впрочем, он даже не понял, интересно ли Шустеру сказанное, тот искусно водил разговоры вокруг да около, не давая сосредоточиться на определённой теме.

Просидели пару часов. Около 6 вечера сверху спустился Гоша — правда, лишь заглянул на кухню, но не зашёл. Почти сразу покинул дом, и Вольдемар моментально вскочил:

— Пошли, проверим его комнату.

— Мы ж в неё не попадём, — удивился Олег.

— Но мы же в неё уже заходили, — хихикнул Шустер. — Пошли, попробуем.

Увы, но дверь, подсвеченная красным контуром, не поддалась, словно запертая.

— Жаль, — покачал головой фотограф. — А ну пошли вниз. Есть одна мысль.

Внизу он накинул свою замшевую куртку, Олег снял с вешалки свою потёртую кожанку:

— Уходим?

— Неееет, — Фотограф говорил твёрдо, словно и не пил. — Попробуем-ка вот что…

И он уверенно шагнул в дверь. Олег машинально сделал шаг за ним… и понял, что темнота отозвалась не одной развилкой, а двумя.

Был доступен выход в ещё одну реальность!

Увидев рядом с собой Олега, Вольдемар хлопнул в ладоши: