Что оставит ветер

Почему-то он почти не удивился, увидев перед домом Гошу. Толстяк разложил этюдник напротив новой набережной и неторопливо рисовал акварелью, чувствуя себя так, словно находится в своей реальности, а не по другую сторону чёрной дыры. Помимо красного шарфа, на нём красовался не менее идиотский красный беретик. Людей в будний день в парке было немного, и на Гошу почти не обращали внимания, хотя на памяти Олега это был первый раз, когда в парке кто-то рисует красками.

Он несколько минут простоял у художника за спиной, глядя, как на листе бумаги появляются всё новые детали. Потом не выдержал:

— Знаешь, я даже не спрашиваю, как ты пробрался в мой мир.

Толстяк вздрогнул, чуть не посадив на лист кляксу. Обернулся, увидел Олега и, кажется, немного успокоился:

— Я тоже удивился, когда понял, что могу выйти сюда. Наверное, оттого, что ты входил в мою комнату…

Вот ведь святая простота… А дом-то непрост. Я вошёл в мир Гоши — он в ответ зашёл в мой… и Софья тоже. Без моего ведома. Получается, миры настраиваются друг на друга сразу. Вот ведь сволочь Стас — получается, и в этом соврал. Что дальше? Какие ещё открытия будут?

— Погоди-ка, — дошло наконец до Гоши. — Получается, и ты в мой мир можешь войти?

— Уже был, гулял, читал газеты, — не удержался от подначки Олег, на всякий случай умолчав, что ходили с Вольдемаром. — Чинно там у вас, как я погляжу, спокойно.

— Ага, — Гоша уже вернулся мыслями к рисунку. — У вас, смотрю, деревьев вообще мало, не то что у нас. И дома какие-то… серые, — мотнул он головой в сторону хрущёвок и недостроенного Монолита. — У нас лучше…

— Слушай, — мелькнула у Олега мысль, — а у вас, я там объявление видел, для устройства на работу строго с документами? Ну, всякие там дипломы, удостоверения, квалификации?

— Хочешь к нам перебраться? — ухмыльнулся толстяк. — Я б на твоём месте захотел. На заводе берут на испытательный срок на месяц и смотрят квалификацию. Подходишь — работаешь. Даже общагу дают, пока жильём не обзаведёшься.

— А если ты без документов — их легко восстановить?

— Я не терял, не знаю… Но вроде несложно, проверяют по отпечаткам, что в милиции не числишься, два свидетеля есть — и вперёд, за новыми…

Вот это да. Это же реально коммунизм!

Конечно, перебираться в мир Гоши Олег не планировал, но вот зато появился реальный шанс вытащить Юру из его адской реальности. Всех, конечно, не переселишь — особенно если предположение о смерти двойников окажется верным, — но одного человека устроить вполне можно…

Так, стоп. Куда я лезу? Какое, нафиг, устройство чужих судеб? Со своей бы разобраться.

— Гош, а у вас…

— Я не Гоша, я Георгий, — огрызнулся толстяк.

— Хорошо, Георгий… слушай, у вас можно узнать, пропадали ли люди в определённый период? Ну или, может, кто-то умирал? В вашем интер… ну, в вашей социальной сети это можно посмотреть?

Толстяк даже кисть отложил — уставился на Олега так, словно видел впервые:

— Зачем?

— Затем, что есть предположение, что все Хранители мрут раз в десять лет, — не собирался щадить жирдяя Олег.

Похоже, если бы он огрел толстяка кирпичом по голове — тот не был бы так обескуражен. Гоша разом обмяк, лицо его пошло красными пятнами, и Олег всерьёз забеспокоился, как бы художника не хватил удар. Мельком подумалось — а вот Юра, привыкший выживать, наверняка бы воспринял такую новость философски…

— Давай в дом, быстро. А то сейчас люди оборачиваться начнут…

До дома художник, слава Богу, дошёл сам, и Олег облегчённо вздохнул — перетащить эту тушу без посторонней помощи вряд ли бы удалось. Только после того, как в рот толстяку была влита треть стакана джина, тот закашлялся и, похоже, осознал, где находится.

— Расслабились вы там, в своём благополучии, — пробурчал Олег, хлопая сам такую же дозу. — Сразу видно — никаких потрясений, не жизнь, а сахарный сироп, даже документы можно восстановить без волокиты…

Скрипнула входная дверь, Олег не тронулся с места, лишь мельком взглянул на часы — без четверти семь. В кухню вошёл Вольдемар, стряхивая зонт — значит, у них опять дождь…

— О, наш толстый друг уже здесь, — протянул он. — Ну что, я требую продолжения банкета. Олежа, давай бухти мне, что ты там нарыл…

У Олега опять зачесались кулаки. Вольдемар каким-то образом умудрялся совмещать обаяние и хамство, балансируя на той узкой грани, после которой дают в морду, но не переступая её.

— Дождёмся остальных, — сказал он вслух.

— Ни Сёма, ни Снежаночка так ни разу и не объявились, — заметил фотограф, ставя расправленный зонт в угол. — Глянь двери наверху — три без подсветки. Тут бывали только мы пятеро.

— Может, Юра и Соня подойдут, — упрямо сказал Олег.

— Она таки уже Соня? Оооо, процесс пошёл, — ухмыльнулся Вольдемар. — Да всё, молчу, молчу, — он шутливо поднял руки. — Ну что, расскажи пока, чего ты так на меня орал вчера по телефону?

— А ты смотрел интернет? — вопросом на вопрос ответил Олег.

— Смотрел… Ничего не нашёл. Ничего толкового, имею в виду. К чему ты подорвался-то? — Вольдемар опустился на стул.