Что оставит ветер

Олег придержал голову девушки — вроде тут крови нет, цела… ладно, уже что-то. Сосредоточиться не удалось, «побег сквозь дыру» был насквозь спонтанным. В идеале мы оказались бы в мире Софьи, а сейчас… — блин, крыша едет, мозги в кучу не собрать, — …похоже, мы в Юрином мире: дома видны, но всё выглядит запущенным, включая здание самой больницы. Так… только этого нам не хватало.

— Плюшка! Соня! Ты цела? — Олег осторожно потряс девушку. Сильно дёргать нельзя, да и самому не стоит резко шевелиться — кто знает, что с нами?

Дождя на улице вроде нет, но очень влажно. Деревья на улице довольно куцые — может, тоже вырубали, как и в парке, многоэтажка напротив вся в серых потёках. Перед глазами — серая стена с оббитой штукатуркой, вверху виден пролом до самой крыши. Неслабо, учитывая, что мы свалились на второй этаж… Как будто тут взорвалось что-то.

— Соня!

Девушка пошевелилась, слабо застонала.

— Сонь, как себя чувствуешь? Мы упали. Ничего не болит?

— Всё, — обречённым голосом сказал Соня, переваливаясь на бок. Надо же, она как-то умудрилась очки не потерять. — Но вроде цела. — Она привстала на четвереньки, взглянула на Олега: — Оооо, ну-ка не шевелись. Плашмя на бетон… Тело чувствуешь?

— Да, — вот, сразу видно медика — Соня моментально перешла к делу.

— Руками пошевели. Ногами, осторожно… Где болит?

— Везде, — в тон Соне попытался сострить Олег. — Голова жутко болит, тело вроде нормально.

— Лежи, дай посмотрю, — Соня осторожно приподняла голову Олега, ощупала затылок. — Жить будешь… Попробуй сесть. М-да, ну я и красавица — босиком и в ночнушке…

Олег, привстав, молча снял свою джинсовую куртку и накинул Соне на плечи — та ничуть не сопротивлялась, только хихикнула:

— Джентльмен… а на ноги — тоже поделишься?

Ну да, Соня в одних носках, которые уже промокли. Надо что-то придумать… но для этого надо понять, что делать дальше.

Что, что. Нырять в нужный мир.

Ага, но как? Голова болит жутко, в ближайшее время о попытках пройти в другую реальность можно и не думать… а это плохо.

Из семи возможных миров мы оказались в наименее подходящем, вдобавок с одной парой обуви на двоих.

— Погоди, Сонь, — Олег, пошатываясь, встал. — Давай-ка отойдём туда, где посуше, и посмотрим, как найти обувь. А потом я тебя вытащу. Обещаю.

— Ты сначала сам очухайся, герой, — вздохнула девушка. — Держись за меня… Пошли из палаты налево, через две двери должна быть ординаторская.

— Подожди здесь, вон, в проём двери встань, — отстранил её Олег. — Ты сейчас без ног останешься, смотри, на полу что творится…

Пол, действительно, был густо усыпан обломками битого бетона и штукатурки, не говоря о сантиметровом слое пыли. Люди сюда явно заходили нечасто — здание в таком состоянии простояло лет пять, никак не меньше.

В коридоре стояла полутьма, только падал свет сквозь дверные проёмы — дверей то ли нет, то ли они открыты… Рядом с одной из дверей обнаружился старый тапок — Олег, подняв его, торжествующе показал Соне, она молча кивнула. Вон вторая дверь по коридору, о которой говорила девушка — даже табличка с надписью «Ординаторская» сохранилась. А двери здесь старые, вероятно, сохранившиеся ещё со времён строительства больницы в 70-х годах прошлого века…

Переглянувшись с Соней, выглядывающей из палаты, Олег осторожно вошёл в комнатку. Не очень большая, в углу лежащий на боку стол со сломанной ножкой, слева старый, советского вида диван, продранный и пыльный, в углу у входа покосившийся платяной шкаф. На полу разбросаны какие-то журналы вперемешку с битым бетоном — в потолке видна щель, но воды на полу нет, значит, выше потолок цел. Широкое окно наполовину выбито, оставшееся стекло посерело от грязи. О, а вот то, что нужно — ещё один тапок, торчащий из-под дивана. Не такой, как первый, но всяко лучше, чем шлёпать по такому полу…

Оббив тапки от пыли друг об друга, Олег вернулся к девушке:

— Не туфельки Золушки, но кое-что… Пойдём, там диван есть, и потолок вроде надёжный.

Вдвоём они устроились на диване, который Олег кое-как отряхнул от пыли.

— У меня, кстати, еда с собой есть, — вспомнил парень. — Хочешь?

— Да я позавтракала здешней кашкой, — криво улыбнулась Соня. — И кусок в горло сейчас не полезет. Дай лучше водички, если есть. И расскажи, что вообще произошло и как мы тут оказались…

Соня слушала молча. В первый раз она подала голос, когда Олег рассказывал о реакции её матери:

— Почему я не удивлена…

— Сонь… это вообще нормально? — не выдержал парень.

— Это жизнь… забей, — махнула рукой девушка. Улыбнулась, когда Олег рассказывал о Фёдоре Филипповиче. И сидела, схватившись за голову, слушая про попытку расстрела на берегу.

— Слушай, оптимист… Как это вообще получилось? — помолчав, спросила Соня, когда Олег закончил рассказ.

— Какой из меня сейчас оптимист, — скривился Олег. — Не, я надеюсь на лучшее, конечно… Но мне кажется, что я теперь умею то, что умел Шустер. Умею, но не знаю, как этим пользоваться… даже не знаю, что именно я умею!

— Ну тогда поздравляю, ты колдун, — прищурившись, посмотрела на него Соня. — Можешь выстроить башню и похищать принцесс.