Что покоится внутри

стала в один миг для меня образцом красивой жизни, благородной, беззаботной,

свободной от условностей, работы. Она была ухожена, красива, воспитана, от

нее веяло аристократизмом. Вот почему Коти так потянулся к ней. Он просто

болел аристократизмом. А я, мне казалось, начала болеть этой девушкой.

Мне так хотелось пойти к пристройке, но я понимала, насколько это опасно,

потому продолжала ждать брата, поигрывая с чернолапкой. Вскоре пришел

Виктор. Он был в хорошем расположении духа.

- Ну, вот я и потрудился первый день. Мышцы так и ноют. Взяли меня сразу же,

хозяин сказал, что им как раз нужны такие крепкие парни.

Мама засияла, она поставила ему его ужин, гороховое пюре с которым я ей

немного помогла. Я и сама, почувствовав урчание в желудке, присоединилась к

ним. Виктор, не переставая, болтал о ферме, о том, как ему там понравилось,

сколько там полей, на которых растут разнообразные овощи, которые в придачу

к деньгам ему будут выдавать, говорил, сколько там коров, свиней и

бесчисленное множество кур. То есть, что и с мясом, по его словам, у нас скоро

проблем тоже не будет.

А я все ждала Коти и новостей о Милене.

Брат появился за полночь. Он снял рубаху и сев на стул, налил себе пол стакана

водки. Родители уже спали, потому я, тихонько встала с кровати и прокралась к

нему.

- Расскажешь?

Умоляюще посмотрела я на него. Он оценивающе смерил меня взглядом и

наконец, одобрительно кивнул.

- Ну что эмоциональная наркоманка, что именно тебе рассказать?

Я все не решалась задать ему вопрос о Милене, что он сделал с ней? О чем

говорил? Тогда я решила зайти с другого бока.

- Как сегодня твои настроения? Как провел день?

Коти, отхлебнув пару, а может и больше глотков водки, выдал.

- Я веселился весь день.

- Везет. А я скучала.

Протянула я вяло. Брат покачал головой и подлив водки, протянул мне стакан.

- Глотни для храбрости.

Я медлила.

- Глотни и я тебе покажу Милену. Прямо сейчас покажу, я же вижу, что она тебя

заинтересовала.

Я в туже секунду схватила стопку и опрокинула в себя.

Даже Коти удивился.

- Я думал, ты мне немного оставишь.

Но он не солгал. Через несколько минут, когда я тепло оделась, и он

подкрепился бутербродом с хлебом и солью, мы были уже на улице. Ночь была

звездной, что было не характерно для осени.

- Завтра будет хорошая погода.

Пробормотала я, глядя вверх.

- Да ты уже пьяна!

Коти панибратски приобнял меня и поднял над землей. Я хохотала, как

сумасшедшая, не боясь разбудить родителей. Водка сделала свое дело.

Мы тихонько отворили дверь и вошли в пристройку.

Коти предупредил меня, чтобы я не пугалась. Он сказал, что посадил наше чудо

на цепь. Мы еле нащупали в темноте выключатель и врубили свет.

Когда я увидела Милену, я была как будто даже разочарована. Она лежала целая

и невредимая. Нет, я, конечно, не хотела, чтобы Коти выколол ей глаз, но я

хотела ее увидеть униженной и раздавленной. Не знаю, почему, может, мне

было бы так легче, легче пожалеть ее, испытать к ней сочувствие. Когда она

зашла в первый раз в наш дом, то пафос так и пер со всех ее щелей, она даже не

удостоила меня взглядом. Я была для нее словно мусор. А теперь она должна

была лежать в беспомощном положении, чтобы мы сравнялись, но вместо этого,

она просто мирно спала.

- Разбуди ее.

Потребовала я. Коти смотрел на меня с подозрением. Будто бы думал, что я

шучу. Но я, почувствовав вдруг непонятно откуда взявшуюся небывалую удаль,

пребольно его ущипнула.

- Разбуди ее сейчас же!

- Окей, госпожа.

Изображая адепта высшего общества, расшаркался передо мной Коти. Он

подошел к ней и прилег рядом. Я нахмурилась. Что это он себе еще удумал? Его

рука легко коснулась ее тела, легкими, поглаживающими движениями она

добралась до ее шеи. Я нервно сглотнула. Этот момент и был апогеем. Пальцы

Коти сомкнулись на ее шее. Наша подопытная дернулась и открыла глаза.

Сказать по правде, мне было интересно, до каких отношений с ней добрался

Коти. Он мог уже запугать ее до чертиков, а мог по-прежнему мямлить и

просить прощение.

- Что происходит?

Красавица широко распахнула глаза. Сильного страха я в них не увидела, но и

спеси в них уже тоже не было, что было хорошим знаком.

- Коти, ты нас представишь?

Спросила я брата, радуясь, что, наконец, смогу попасть в ее поле зрения, и она

уж точно обратит на меня внимание.

- Хочу познакомить тебя с моей сестрой…

- Я сама представлюсь. Милена.

Она-то знала, что Коти называл ее имя. Но она нарочито выказала мне эту честь

и представилась, нарочно перебив брата. Зачем? Чтобы заработать очки в моих

глазах? Чтобы я думала, что тогда, в доме она меня просто не заметила, а теперь

принимает за равную? Чтобы я на нее взглянула по-другому? Меня больно

укололи мои же размышления.

- Я знаю, что ты Милена.

Холодно произнесла я.

- Я хочу, чтобы Коти сказал мне, какое место ты занимаешь для него? Ты его

девушка? Шлюха?

В глазах нашей пленницы я разглядела выражение ужаса. В этом мире все не

однозначно. Не хочу сказать, что мне нравилось ее терзать. Здесь играло роль

что-то другое. Просто то, что я играла роль. Хоть какую-то роль,

второстепенную пока что, пусть мне и хотелось занять главную, но я была уже в

пьесе.