Что покоится внутри

еще долго говорили о Милене и заснули только на заре.

Вечером следующего дня Виктор пришел не в таком хорошем настроении, как

был давеча. Его плечи сутулились, а между бровей залегли две глубокие

морщины.

- Он обещал расплачиваться каждый день, этот фермер. А сегодня дал только

сто рублей. А должен был дать четыреста. Я пахал целый день.

Коти насмешливо закатил глаза.

- А где мы, по-вашему, живем? В королевстве честности?

Виктор сделал вид, что не заметил язвительное замечание брата и продолжал

свою тираду, обращаясь к матери.

- Я чувствую, что не выдержу работы в таком темпе, тем более, что нет никакой

мотивации.

- А может нам твоего хозяина того? На пирожки?

Предложил Коти шутливо. Даже я поняла, что это шутка, а Виктор долго

смотрел в стену стеклянными глазами, будто пытаясь себе это вообразить и

наконец, покачал головой.

- Нет, после этого у сочного кролика испортится репутация. Вдруг мы еще

когда-нибудь, может, мы еще…

Он не договорил, в его голосе я прочитала надежду.

Коти тоже ее прочитал. Когда мы вышли во двор, он курить, а я поддержать его

за компанию он мрачным тоном произнес.

- Сочного кролика не хватает не только мне…

Я непонимающего смотрела на него.

- Мама тоже сильно кашляет, ей нужны лекарства…

- Но ты же не будешь ее…

Мне даже не хотелось договаривать. Коти выжидающе смотрел на меня, а потом

резко отрицательно покачал головой.

- Нет, конечно! Но кроме нее полно пустоголовых шлюх, чьи тела принесли бы

мне эстетическое наслаждение, а нашей семье материальную выгоду.

Его слова резали мне слух. Я до сих пор не могла смириться с его

наклонностями, а более того, что он так легко о них говорил. Будто это, как

сходить в магазин.

- Коти, я хотела тебя попросить…

Неуверенно начала я. Брат благосклонно кивнул.

- Я могла бы иногда, когда Милена остается одна, общаться с ней?

Коти так по-доброму посмотрел на меня и искренне улыбнулся.

- Да я то не против, но это ни к чему хорошему не приведет. Ей не будет с тобой

интересно, она это каким-нибудь образом покажет и тебе станет больно.

- Почему ты так думаешь?

Ком обиды так плотно засел в горле, что я не могла глотнуть.

- Потому, что она открытый человек, все ее эмоции сразу видны…

- Нет, почему ты думаешь, что я ей буду не интересна?

Задевалось мое эго. Каким-то внутренним чувством я понимала, что развита

много больше, чем мои сверстники, которые учились в настоящей школе,

однако моя, ненастоящая школа была более суровой и уроки здесь шли быстрей,

а усваивались лучше. Но мне было всего четырнадцать, отчего-то взрослые

сразу ставят стену между собой и подростками и я учитывала возможность

правоты Коти.

- Если она меня обидит, я тоже ей сделаю больно. Это будет своего рода тоже

обмен, как и общение.

- Делай, как знаешь.

Махнул рукой Коти, а в его глазах я уже видела отблески порочной тяги. Он

уже был не со мной, он уже в мыслях был со следующей жертвой. Тем же

вечером, он отправился на охоту, а я отправилась к ней.

Милена спала. Я ее прекрасно понимала, что еще делать связанной в четырех

стенах. Мне не хотелось будить ее, но она проснулась сама, половицы в

пристройке были скрипучими. Ее темные ведьминские глаза уставились на

меня, казалось, они даже светились.

- Привет, привет.

Сказала я задорно, как одна подруга сказала бы другой, встречаясь в заранее

уготованном месте. Конечно, я волновалась. Даже имя Милена вызывало во мне

трепет, а тут она сама. Я не хотела упасть в грязь лицом и даже не представляла

как мне себя вести, если она будет игнорировать меня, или скажет грубость. А я

боялась, что именно так и произойдет.

- Можешь принести воды?

Я встала, как вкопанная, но тут же пришла в себя. Конечно, кому будет до

грубости или высокомерия, когда он испытывает жажду. Я исполнила ее

желание и уже через несколько минут наблюдала, как она жадно пьет. Вода

текла по ее губам, шее и утекала прямо ей за пазуху. Когда напилась, она

вытерла губы и шею концом своей юбки.

- Спасибо тебе, сестренка.

Я не нашлась даже, что ответить, просто глупо заулыбалась. Видимо, она

заметила мое смущение и попыталась объяснить.

- Вы, вероятно, принимаете меня за кошку или собаку. Держите на цепи, и

ставит на пол блюдце с водой. Но я не котенок, мне не хватает блюдца на день.

Я кивнула. По телу растеклось тепло, и мне самой были непонятны мои чувства.

- Я буду приносить тебе воду и еду тоже. Ведь ты наша… общая…

Мой язык запнулся, и я не договорила. Просто, вдруг поняла, что мне совсем не

хочется ее обижать. Мне казалось, что за такие слова она должна на меня

разозлиться, и я уже морально подготавливала себя к уходу. Но моя оппонентка

лишь мило улыбнулась.

- Мне будет приятно.

Сказала она и замолчала. И я вдруг поняла, что имел в виду Коти, я не могла

придумать ни одной фразы, а мне так хотелось еще посидеть с ней.

- Тебе, наверное, совсем грустно тут?

Она вяло пожала плечами. И я понимала, почему, она не хотела говорить на эту

тему. Это был риторический вопрос, конечно же, ей скучно. Но она сама

понимала, что я ни чем не могу ей помочь. Хотя…

В моей голове мелькнула идея.

- Коти сказал, что ты художница, что видел твои картины и они прекрасны.