Что рассказал убитый

«Нож, Мой любимый Нож. Если бы ты знал, Дима, как часто я его вижу во сне. Он разговаривает со мной и всегда говорит, что ему холодно и тоскливо лежать одному на дне болота. Он мне говорит, что потерпит и дождется, когда я выпишусь отсюда. И все бы это ничего, но иногда Мой Нож приходит ко мне, ложится под бок и начинает колоть меня – сначала потихоньку, а потом все сильнее и сильнее. Он крови хочет, он в холоде устал, он голодный. Во всем виноват ты, Огурцов. Я когда-нибудь выпишусь и найду Мой Нож. И знаешь, я отдам ему твою шею! Он всласть напьется и согреется. И тогда Мой Нож станет счастливым, а я ему позволю попить и моей крови. Я знаю, что так надо! Жди нас, Дима Огурцов, мы придем, обязательно придем вдвоем. Я тебе его покажу – ведь ты его не видел еще, да? Он красивый… Писать не могу больше, потому что – галоперидол. От него мои руки как зубчатые колеса двигаются… не слушаются меня… Жди… Жди!»

Понятно, что такое письмецо никому настроения не прибавит. Не прибавило и Огурцову. Он быстро собрал своих домашних и в три секунды выяснил, что письмо из почтового ящика принесла дочь еще утром.

– Фу! – вздохнул доктор с облегчением, – дочь принесла… А то я уж было подумал…

Он, естественно, сдал его куда следует, присовокупив свое заявление, и полиция начала проверку. В тот же день, возвращаясь из полиции, он поставил машину в гараж и увидел соседа, что жил в том подъезде, где летом была убита женщина.

– Иваныч, – начал сосед, – вот ты в морге работаешь, да?

– Ну, работаю, и что?

– А вот можно задать вопрос?

– Какой… да задавай, конечно!

– Скажи честно, там у вас часто привидения балуют? Ну, в морге?

– Какие привидения? Кого балуют? – недоуменно спросил Огурцов.

В ответ сосед рассказал, что они, жители подъезда, стали замечать, что у них в подъезде не все в порядке.

– Что именно? – довольно сухо спросил Огурцов, которому такие разговоры порядком надоели.

– Вот я ушел на работу и дверь закрыл на все замки, а когда пришел, то нижний был открыт, то есть не замкнут, а? Это что? И дома все в порядке.

– А что тут такого? Или забыл, как закрывал, или жена или еще кто приходил-уходил, – и Огурцов направился было домой. Но сосед ухватил его за рукав:

– Иваныч, я живу один. Мои уже месяц как к теще укатили, и ни у кого другого ключа нет! А у соседки из холодильника колбаса исчезла, а у… Понимаешь, у всех что-то да случается, причем такое, что объяснить нельзя, – и, помолчав, с уверенностью добавил: – Это привидение той, убитой женщины! Мы все так и решили. Надо поймать того, кто ее убил, и оно успокоится… – и, повернувшись, ушел.

Огурцов усмехнулся и сказал вслед:

– Обратитесь в МЧС – привидениями сейчас они тоже занимаются! – и тоже ушел, но все равно пару суток он нет-нет да задумывался о том, что сказал сосед. И в какой-то момент вспомнил, что все жители из всех девяти квартир того подъезда работают на режимном предприятии – в почтовом ящике! – и, за редчайшим исключением, с восьми утра и до шести вечера в подъезде нет никого! А соответственно, некто, имеющий ключи, может поработать «привидением». Только зачем? Если есть ключи – ограбь пару-тройку квартир и будь здоров! А если не грабит, то это кто-то из своих, из этого же дома. А если…

Он тогда позвонил Неделиной и рассказал ей о своих догадках. Та его выслушала и только посмеялась:

– Если бы ты знал, КАК мы всех жильцов из того дома просеяли и рассмотрели! Ведь было убийство, поэтому работали очень серьезно.

– И что? – спросил он.

– А ничего! Все впустую. Это кто-то со стороны.

– Слушай, – помолчав, спросил Огурцов, – а ты мне не дашь материалы почитать? Ну, те, которые о жильцах собраны?

После короткого молчания она сказала:

– Приходи в четыре часа. Почитаешь…

Но тут все посторонние мысли у Огурцова опять исчезли, потому что самолет так затрясло, что он судорожно вцепился руками в поручни и в голове мгновенно закрутились картины крушения самолетов и то, что от них осталось. И голос диктора:

– Из девяноста восьми пассажиров и восьми членов экипажа не уцелел никто!

Глава 2