Что сказал Бенедикто. Часть 3-4

– Вебер, так даже я тебя за инструмент не загонял, – сказал Гейнц. – Венцель, иди лучше ко мне учиться, целее будешь. Фрау Агнес, вы не находите, что у Аланда очень серьезный преемник появился?

– Гейнц, не пользуйся тем, что я лежачих не бью.

Гейнц переглянулся с Агнес, они рассмеялись.

– Фрау Агнес… Куда ехать? Я тут не нужен.

– Вебер, ты так торопился и переживал, что не успеешь подготовиться к концерту, – напомнил Гейнц.

– Двух дней мне хватит, завтра вернусь.

– Ты бросишь больного друга?

– Скорее поправишься, Гейнц… Фрау Агнес, лучше отлупите меня еще раз ботинком, только скажите, где они, и дайте мне туда съездить.

Венцель снова оказался в комнате.

– Тетя Агнес, а что, и такое бывало? Как интересно. Зачем меня Аланд отправил в эту чертову консерваторию, когда у вас там так весело? – встрял Венцель.

– Аланд не раз тебя звал, Клаус. Ты сам не хотел.

– Так я думал – муштра, мундиры, солдафоны. Ничего интересного…

– И как ошибся! Ты не хотел ничего хорошего замечать, то, что он устроил тебе за жизнь пару выволочек, так за это его надо было благодарить. На тех скользких поворотах, где ты поскальзывался, моих сил не хватило бы, чтоб тебя удержать.

– У меня все меньше к дяде претензий, тетя Агнес.

– Клаус, Вебер будет тебя лупить, помяни мое слово, это тебе не фрау Агнес, – пообещал Гейнц. – Фрау Агнес… Выгоните их обоих, у меня нет сил смеяться.

– Идите оба, – сказала Агнес.

Вебер ушел на кухню, Венцель в комнату. Спустя четверть часа Агнес пришла на кухню. Вебер, расстроенный, сидел у окна.

– Уснул? – спросил Вебер.

– Да, его утомили разговоры, он ослаб.

– Так в чем был фокус, фрау Агнес? Зачем мне устроили этот цирк?

– Аландо хотел посмотреть, как ты без него управишься. Он не рассчитывал, что у тебя сразу хватит сил сделать все хорошо, но он не рассчитывал и на то, что ты смиренно примешь разлуку с семьей. Он был доволен тем, что ты не возразил, тебя сразу перевернуло вверх дном, но ты сделал вид, что все понимаешь и все принял сознательно.

– Я всё понял, я сам так думал, но мне плохо, от меня оторвали самое дорогое?

– Никто ничего не отрывал, ты ехал поработать над тем, чтобы не расстаться с ними навсегда. Сознание говорило то, что ты говорил вслух, а подсознательно ты с камнем на шее сиганул в свое илистое мутное дно, не представляя, как будешь выплывать, не так?

– Господин генерал мне все растолковал…Я понял и принял, не было смысла перечить очевидному. А сейчас – да, все перевернуло вверх дном, я не понимаю. Фрау Агнес… Я успокоился. Я совершенно спокоен. Я само спокойствие. Но скажите мне, что теперь делать, как мне вынырнуть? Меня с головой накрыло всем моим дерьмом – я и не думал, что его еще можно так всколыхнуть. Я теперь ничего не смогу делать, ничего не понимаю, только и вижу, как он стоит у окна, как он карабкается в кресло. Я не понимаю, чем там занята моя жена, что они там с Анной-Марией вычитывают? Я хочу туда, я выбит из колеи одной вашей фразой, он скучает, я не видел и как-то мог с этим жить, а теперь я не вижу ничего другого.

– Спокойствие твое очень сомнительно, но в твое намеренье успокоиться я верю. Аня с Анной-Марией готовят к публикации оставшиеся ненапечатанными статьи Фердинанда, вычитывают его переводы. Фердинанду нужны сейчас деньги, он лечит бесплатно, отстраивает больницу, операционную, лабораторию…

– Аланд не дал ему денег?

– Дал, разумеется, но, во-первых, это хороший повод не похоронить разработки и стихи Фердинанда, а во-вторых, Аланд отстраивает Корпус, чтобы мы могли там жить семьями. Вы никогда не задавались вопросом, откуда Аланд что берет. Он не владелец острова Монте-Кристо. И ты сейчас должен не только содержать свою семью, ты должен, помочь и Фердинанду. Кох сумел об этом позаботиться. Аланд сумел. И ты сумей.

– Я отыграю все концерты – и свои, и Гейнца, если позволят сменить программу. И с Клаусом… Я могу играть сколько угодно, я здоров. Это Гейнцу нужно себя ограничивать, тем более, раз он сразу сорвался.

– Хорошо, что ты это понимаешь. Заедешь в магазин, купишь по списку все, что нужно, сыну купи какую-нибудь игрушку, с которой он мог бы повсюду бродить, с которой бы он спал, это будет для него знак твоего присутствия, он скучает, ему нужно, чтобы ты приезжал, хоть раз в неделю.

– Так я могу ехать?

– Если бы это было не так, я бы не заговорила об этом.

– Фрау Агнес!..

– Только не кидайся мне в ноги, я боюсь тебя, ты такая махина, что я каждый раз боюсь не удержаться на ногах от твоих милых детских выходок. Поезжай, но завтра к обеду, ты должен быть за органом, с консерваторией я улажу.

– Фрау Агнес…

– Поезжай, вот список. Деньги возьми у Гейнца, это ваш гонорар, пока они ему точно не пригодятся.

– Фрау Агнес… Так я могу идти?

– Лучше поезжай. У тебя карта есть?

– Конечно.

– Вот здесь, Рудольф. Дорога проселочная, без указателя, но ты сообразишь.

Вебер поцеловал Агнес в щеку, пошел, но от дверей оглянулся.

– Я вас люблю, фрау Агнес! Как я вас люблю!