Что скрывает прилив

– Я знал, – мы с отцом оборачиваемся на голос, который послышался со стороны двери, – все это время я был прав.

В коридоре стоит Джайлз, а прямо за его спиной – Джим Баллантайн и пекарь Диззи Кэмпбелл. На лице у Стюарта застыла маниакальная радость, рот его искривлен, как будто мужчина никак не может решить, рассмеяться ему или закричать.

Я поворачиваюсь к отцу. Его глаза широко раскрыты, в них плещется паника. Мы оба смотрим на лежащие на столе пистолеты, и когда он протягивает к ним руку, я подбегаю и отталкиваю их в сторону.

– Нет, па. Хватит!

Потом Диззи Кэмпбелл оттаскивает меня, а Джим Баллантайн – здоровяк, легко управляющийся с огромными лошадьми-тяжеловозами, – рывком заводит руки отца за спину и заставляет его опуститься на колени. Диззи держит меня крепко, но осторожно, так, что мои руки оказываются прижаты к телу. Только я не сопротивляюсь. Как и мой отец. Он ведет себя покорно, словно ягненок.

Мне странно видеть отца таким: он испуганно молчит, смиренно, как во время молитвы, опустив голову. Много лет он был моим врагом, ходячим кошмаром, ожесточившим мои разум и сердце. Весь мой мир вращался вокруг того, чтобы родитель был доволен, а я в безопасности. Этот момент должен был стать моим триумфом.

Но нет. Это неправильно. Я не думала, что все закончится именно так. Не рассчитывала, что окажусь свидетелем этого события.

Джайлз подходит ко мне, берет меня за подбородок и поворачивает мою голову из стороны в сторону.

– Ты соврала мне, девочка моя, – тихо говорит он. – После того, как исчезла твоя мать, я спросил тебя, не дело ли это рук твоего отца. А ты все отрицала. Сказала, что она сбежала.

– Она была еще ребенком, – рычит отец.

– Теперь она не ребенок, – парирует Джайлз, и от его тона у меня съеживается кожа.

Отец тоже это слышит, потому что, как мне кажется, его взгляд мрачнеет.

– Оставь ее в покое. Тебе нужен я.

Джайлз поворачивается к нему с кривой ухмылкой.

– Отведи его в тюрьму, – приказывает он Джиму Баллантайну, и тот незамедлительно повинуется.

Мой отец встает, и мы смотрим друг на друга.

– Прости, – говорит он.

Я отвожу взгляд и вздрагиваю, когда слышу, как мой родитель спотыкается из-за того, что Джим толкает его вперед.

– Иди с ним, – кивает Стюарт Диззи. – Я разберусь с мисс Дуглас. И прихвати с собой пистолеты – это улики.

Диззи выполняет поручение и, собрав все четыре предмета оружия, удаляется. Мы с Джайлзом Стюартом остаемся наедине. Он окидывает меня оценивающим взглядом, словно покупатель на скотном рынке, особое внимание уделяя ногам, груди и лицу. Мне кажется, что он вот-вот подойдет, откроет мой рот и осмотрит зубы. Я в опасности и прекрасно это осознаю.

– Тебя тоже можно повесить, – начинает он. – Будете оба болтаться на виселице. Ты ведь его подельник, Альва. Ты солгала мне. И шерифу.

У меня пересыхает во рту.

– У меня не было выбора, я боялась, что он и меня убьет. Последние семь лет я жила в страхе.

Джайлз смеется.

– О да. То же самое скажешь суду. Большие глаза, дрожащий голос. Присяжным это понравится.

– Это правда.

Он колеблется, а потом кивает.

– Тебе повезло. Я в это верю. И поэтому не отправлю тебя под стражу. – Джайлз улыбается. – Даже лучше: я заберу тебя к себе. Хватит околачиваться в этой глуши. У меня ты будешь в безопасности.

Я сжимаю зубы.

– При всем уважении, я так не думаю.

– Да ладно, ты же не хочешь остаться одна на этой горе. – Он делает шаг ко мне и тихо произносит: – Я состоятельный человек, Альва, и ты это знаешь. Ты видела мой дом, там есть все, что нужно молодой женщине. Тебе больше нечего будет желать.

Я пытаюсь придумать повод остаться.

– А как же озеро? Кто-то должен за ним следить.

Выражение лица Джайлза становится страшным, и я понимаю, что совершила ошибку.

– Ах да. Ты мне напомнила. Почему мне не сообщили, что уровень воды упал? Заросли тростника уже наполовину засохли. Как прикажете мне поддерживать работу лесопилки, если воды не хватает?

– Твоя лесопилка как раз и расходует воду, – выпаливаю я прежде, чем успеваю подумать.

– Осторожнее, девочка, – ехидно предостерегает мужчина и зло улыбается, – ты все еще здесь только лишь благодаря моему великодушию.

– И я благодарна за это, – говорю, стараясь звучать убедительно, – но ты же видишь, что кто-то должен остаться здесь и следить за ситуацией. Сейчас это особенно важно. И, если не считать моего отца, я одна знаю, что делать.

Джайлз пожимает плечами.

– Ничего сложного тут нет. Мало воды – плохо, много воды – хорошо. Так?

Я указываю на полки с записями и журналами позади нас.

– Это все не просто декорации вообще-то. Это особое ремесло.

Он улыбается недоброй, понимающей улыбкой.

– Ты маленькая, но своенравная. В твоем возрасте твоя мама была такой же. Гордой. Слишком гордой, чтобы признать свои ошибки.

«Ошибки». Он имеет в виду моего отца. И меня. Я усмиряю вспышку ярости, пытаясь не дать Стюарту повода забрать меня отсюда.

– Это все записи? – Он подбородком указывает на полки.