Что скрывает снег

Черный внимательно изучал знаки, порой поднося их к самым глазам. Видимо, охранные чары, защищавшие письмена, на него не действовали - листы его не кусали. Гида же совсем не умел с ними управляться. Однажды, у рыжего старика, он неосторожно их потрогал - и тут же одернул руку от боли: на коже выступила капля крови. Тогда он твердо решил, что дальше станет держаться от неизвестной ворожбы в стороне.

В селении Гиды вообще мало кто, кроме шаманки, мог заниматься волхованием. Но здесь тайные умения, похоже, были доступны едва не каждому. Поняв это, Гида больше не удивлялся тому, отчего вдруг белые люди так легко одурманивали нанаев.

Сначала черный рассматривал гладкие листы, временами копируя знаки на другой кусок - может, готовил какой-то обряд. Потом перешел к смятым. Он глядел то на них, то на стену напротив, и что-то говорил. Видимо, разучивал заклинание.

- Вот это дела... Вот что значит - в тихом омуте.

Или:

- Я просто дурак! Отчего я раньше это не выяснил?

Затем - другое:

- Уже ровно девять. Ну где же этот разгильдяй? Я должен все рассказать.

И после:

- Деникин продолжает спать, как и всегда. Разве что мне сходить его добудиться? Хоть бы кто, наконец, пришел и приглядел за ними.

Сначала Гида запоминал, но потом бросил. Слишком много, да и боязно. Неведомо, для чего эти слова. Может, именно они и вызывают сход снега с холмов? Или же способны разжечь огонь? Или выкрасть душу? Нет, охотник точно не станет выяснять.

Наблюдать за черным Гиде уже порядком надоело, но выбора не имелось.

Рядом, на лавке, спала женщина, прикованная, как и он сам. Это за ней Гиду посылали в лес - идти по следу большого башмака. Видимо, она очень понадобилась духам, раз за ней ходили так далеко, чтобы принести в жертву вместе с ее маленьким человечком.

Гиду тоже собирались отдать белым богам.

Когда длинноносая женщина отправилась к предкам, в доме рыжего хромого старика вновь поднялась большая суета. Сперва пришел серый человек и совершил предсказание. Похоже, оно вышло неблагоприятным. Едва женщину по обычаям белых закопали в мерзлую землю, как за Гидой явились воины гадателя и увели с собой. Он сразу понял: его жизнь решили отдать, чтобы умилостивить богов.

Гида очень рассердился. Он-то верил в своих, и потому чужих его жертва никак не могла порадовать - и никому бы пользы не принесла. Однако белые, по своему обыкновению, не слушали.

Охотника заперли в доме гадателя, посадив, как собаку, на цепь. Видимо, так проходил у них обряд подготовки. Но Гида не смирился: он отказывался есть жертвенную жидкую пищу, что ему подносили, и читать непонятные заклятия. Он рассчитывал, что белые, возможно, поймут - нельзя отдавать богам непосвященного. Но они, судя по всему, думали иначе. И даже их большой шаман, который знал Гиду, ничего не смог сделать. После разговора с охотником он попытался растолковать гадателю его ошибку, за что был побит и ушел ни с чем.

Жертвоприношение назначили на следующее утро. Гиду отстегнули от лавки и собрались вести на заклание. Но тут внезапно появился Друг. Он увел куда-то двух воинов. Однако, вскоре вернувшись, они снова посадили Гиду на цепь... Охотник огорчился: он-то подумал, что Друг хочет его забрать, но, видимо, белые просто решили, что день для жертвы выбран неправильно.

Друг - единственный в доме рыжего хромого старика, кто любил Гиду. Сначала он дарил подарки - то бусы, то вкусную рыбу. Потом стал подходить близко, гладить по голове и огорчаться, когда Гида отбрасывал руку. Охотник попробовал объяснить, что так делать нельзя - иначе украдешь душу. Друг не понимал и грустил, и Гида смирился - не стал его обижать. Но потом все зашло еще дальше: Друг принялся обнимать и целовать Гиду, зажав в углу дома, и, очевидно, принимая за девушку. Тут Гида очень возмутился, даже схватил со стола какую-то непонятную острую штуку и сделал вид, что себя заколет. Но Друг показал в ответ на свою шею.

После этого случая Гида какое-то время избегал Друга. Но в доме рыжего старика - так страшно и одиноко. Постепенно охотник позволил к себе прикасаться, а иногда - даже делать нехорошие, противные, болезненные вещи. Гида терпел. Тощий солдат с гадким лицом причинял куда большую боль, стегая жгучей веревкой или наступая лысым унтом на руку, а тут все же - Друг, не враг.

Именно Друг сделал так, что Гида смог выходить на свои прогулки. Но у него имелось страшное условие, которое он объяснил жестами: если Гида его оставит, то он себя убьет. Хуже и не выдумать - в этом случае дух Друга терзал бы охотника до самой смерти. Так что он каждый раз вынужденно возвращался в дом рыжего старика, как бы далеко не заходил.

А в метель Друг вдруг пропал. Гида не раз тайком отправлялся на поиски и видел все, что происходило в городе белых, но знакомого запаха так и не взял.

Но одну ночь он, наконец, почуял - Друг вернулся! Но отчего-то не шел домой. Подкравшись, охотник понял: боялся. Но дать ему замерзнуть было никак нельзя, и тогда Гида проводил Друга в опустевший дом женщины, что спит на лавке по соседству - так хорошо различимой по запаху чеснока.