Что скрывает темнота... (СИ)

Платье будто безмолвно укоряло свою хозяйку в том, что та до сих пор изображала валежник вместо того, чтобы блистать на бале под руку с главным организатором торжества. Приглушенные звуки музыки, доносившиеся откуда-то извне убеждали в том, что праздник уже начался. Перед моим мысленным взором возник Рео, грустными глазами разглядывающий счастливые парочки из своего уединенного угла, и что-то внутри дрогнуло. А ведь я должна была быть там, рядом с ним! Я обещала.

Кое-как, кряхтя и преодолевая внезапное головокружение, я медленно поднялась и села на кровати. В голове болезненно пульсировало, и я закрыла глаза, перед которыми медленно и величественно проплыли несколько багровых пятен, и глубоко вздохнула. Несмотря на более чем убедительную причину отсутствовать, я должна быть там. Я должна.

Помимо того, как мое тело медленно передвигалось в сторону ванной, аккуратно опираясь о стену, в голове не утихал сумбурный поток мыслей, не сдающийся даже слабости и боли. Интересно, что там с Римм и смогла ли она как-то оправдаться? Сидит ли она в подземелье, закованная в кандалы, или может, сбежала? Как бы то ни было, покушение на мою жизнь и здоровье грозило вылиться ей в большие неприятности. Я бы с удовольствием заглянула в бесстыжие глаза, и послушала объяснения этой мерзавки.

Прошло не менее часа, прежде чем я привела себя в какой-то порядок. Никак не проходящая мутная пелена перед глазами мешала убедиться в этом наверняка. Но движения были привычными, и, сощурив как следует глаза, я могла видеть почти так же хорошо, как и прежде.

Гораздо труднее было надеть платье без посторонней помощи. Но я справилась, хотя корсет можно было бы затянуть и потуже. Мягкая и шелковистая ткань легла второй кожей на грудь и талию, растворившись книзу пышным облаком черного кружевного дыма.

Я сделала шаг и замерла, встретившись с собственным отражением в большом зеркале. Его витиеватая бронзовая рама превращала отражение в портрет. Тот самый. Моя бледная кожа контрастировала с темным платьем и пунцовыми губами, ярко выделявшимися на белом лице. С такими губами и украшений не надо… Жаль только, с прической беда. Мои слабые руки не в силах были сделать с волосами что-либо приличное, поэтому я позволила им свободно рассыпаться по плечам. Один плюс — царапины на шее стали практически незаметны и без дополнительных приспособлений. И тут я вспомнила еще одну деталь.

Приснопамятный сундук так и стоял на прежнем месте, призывно распахнутый. Меньше всего сейчас хотелось прикасаться к фамильным драгоценностям хозяев Черного замка. Но, положив руку на сердце, я лишний раз вспомнила недавние события на поляне, полной сияющих палиатрисов и решила, что скомпрометировать себя больше, чем я уже это сделала, невозможно, и с тяжким вздохом запустила руку в сундук.

Маленький рубиновый шарик на ажурной цепочке лег между моими ключицами, завершив образ. Можно было смело выдвигаться. В очередной раз я встретилась со своим отражением в зеркале и, насколько это было возможно, убедилась, что выгляжу достойно. За окном между тем сгущалась темнота. Последние бордовые сполохи заката поглотила плотная масса грозовых облаков, угрожающе подкрадывающихся все ближе. В комнате стемнело. Один за другим зажглись крошечные перламутровые светляки под потолком, разгоняя мрак. Но на душе было неспокойно. Легкая тревога заставила сердце стучать чуть быстрее, но я поборола минутное оцепенение, встряхнув волосами, и, гордо выпрямив спину, вышла из комнаты.

Бал был в разгаре. Я много раз присутствовала на подобных мероприятиях с Белом замке на Тсарниан. В основном это было празднование дня рождения брата, памятная историческая дата, либо иное стоящее событие. Все желающие собирались в нашем большом саду на пикник, ели, танцевали и играли в игры. Но здесь, как и ожидалось, все было иначе. Никакой еды и игр.

Огромная бальная зала казалась мрачной пещерой из черного камня с низкими сводами, увитыми гроздьями переливающихся гирлянд. Но даже несмотря на все эти яркие гирлянды, зала оставалась сумрачной. И в этом торжественном сумраке звучала тягучая, как карамель, торжественная мелодия арфы, двигались нарядные фигуры, которые я силилась разглядеть, но никак не могла. С небольшого узкого балкончика, куда я спустилась из комнаты, мне было хорошо видно все танцевальное пространство, но присоединяться я пока не спешила. Помимо того, как темнело за высокими витражными окнами, гирлянды полыхали ярче, освещая пространство и всех присутствующих. Я вовсю напрягала глаза в поисках хозяина праздника, и никак не находила.

Фигуры, движущиеся по черному зеркальному мрамору пола, были мне незнакомы. Они плавно перемещались парами, не утруждая себя танцами. Это было своеобразное хаотичное движение, которое трудно было назвать танцем. Гости просто бесцельно бродили под звук собственных голосов и приглушенную карамель грустной арфы.