Что случилось этим летом

Она поставила стопки на ближайший стол, как будто они оскорбили ее – и тут ее глаза остановились на Брендане, и его желудок резко сжался от ощущения полного унижения.

– Пайпер.

– Прости. Прости. – Она попятилась к выходу, врезалась бедром в стул, сдвинув его на несколько дюймов, и поморщилась. – Я очень сожалею.

Так же быстро, как появилась, она исчезла, и как будто кто-то приглушил все звуки и цвета в комнате. До и после Пайпер. И Брендан не стал раздумывать, он просто со стуком поставил пиво на стойку и пошел за ней. Когда он начал подниматься по лестнице, она уже покинула верхнюю ступеньку, поэтому он ускорил шаг, лавируя в толпе пятничного вечера, благодарный своему росту, позволявшему высматривать розовые блестки.

Почему он почувствовал себя так, словно его ударили в живот?

«Ей не нужно было этого видеть, – продолжал думать он. – Ей не нужно было этого видеть».

Краем глаза он заметил пересекающую улицу вспышку розового цвета. Это была Пайпер. В туфлях на каблуках, напоминающих ножи для колки льда, она направлялась к гавани вместо того, чтобы возвращаться домой. Кто-то из бара окликнул его по имени, но он не обернулся, вышел на улицу и последовал за ней.

– Пайпер.

– О нет. Нет, нет, нет. – Она дошла до противоположного тротуара, повернулась и замахала на него руками, раскрыв ладони. – Пожалуйста, ты должен вернуться. Ты не можешь оставить памятный вечер своей жены, чтобы пойти за идиоткой, которая его испортила.

Даже если бы он захотел, он не смог бы вернуться. Его тело физически не давало ему это сделать. Потому что, как бы сильно ему ни было ненавистно ее очевидное смущение, он предпочел бы гоняться за ней на улице, чем оставаться в том подвале. Это не было соревнованием. И да, он больше не мог отрицать, что его приоритеты изменились. Как человек, приверженный привычкам, он пугался этого, но не мог просто позволить ей уйти.

– Ты ничего не испортила.

Она усмехнулась и продолжала идти.

Он последовал за ней.

– Ты не убежишь от меня на этих каблуках.

– Брендан, пожалуйста. Позволь мне спокойно сгореть со стыда.

– Нет.

Все еще отвернувшись от него, она замедлила шаг и остановилась, подняв руки и обхватив себя за талию.

– Довольно недальновидно с моей стороны было оставлять эти стопки. Я могла бы выпить штук шесть прямо сейчас.

Он услышал, как она всхлипнула, и в груди у него все сжалось. Плачущие женщины не пугали его. Это сделало бы его тряпкой. Но он сталкивался с очень немногими из них в своей жизни, поэтому воспользовался моментом, чтобы обдумать наилучший план действий. Она обнимала себя руками. Так что, может быть… может быть, если он тоже обнимет ее, это будет не так уж плохо?

Брендан подошел к Пайпер сзади и обхватил руками ее гладкие плечи, убедившись, что она не убежит, если он прикоснется к ней. Господи, эти плечи были такими мягкими. А вдруг он поцарапает их своими мозолями? Она слегка повернула голову, чтобы посмотреть на его правую руку, и он был почти уверен, что ни один из них не дышал, когда он притянул ее к своей груди, обхватив хрупкое тело. Она не сказала ему отвалить, и он воспользовался еще одним шансом и положил подбородок ей на макушку.

Она издала невнятный звук.

– Ты правда не ненавидишь меня?

– Не будь смешной.

– Я действительно не знала. Мне так жаль.

– Хватит извиняться.

– Они все должны ненавидеть меня, даже если ты не ненавидишь. Они должны.

Он начал было говорить, что это тоже глупое предположение, но она перебила его, и в ее голосе звучало такое отчаяние, что ему пришлось обнять ее еще крепче.

– Боже, я такая пустоголовая, да?

Ему что-то не понравилось в этом вопросе. Не сам вопрос. И не то, как он был сформулирован, а то, что, казалось, этот дерьмовый термин кто-то уже использовал, чтобы описать ее. Брендан развернул ее в своих объятиях и тут же забыл, как дышать. Вся залитая лунным светом, она была чертовски великолепна с влажными глазами и розовыми от затянувшегося чувства смущения щеками. Ему пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы не прижаться губами к ее губам, но сейчас было неподходящее время. Между ними был призрак и кольцо на его пальце, и все это требовало решения в первую очередь.

– Давай присядем, – хрипло предложил Брендан, беря ее за локоть и подводя к одной из каменных скамеечек с видом на ночную гавань. Она села и скрестила ноги одним плавным движением, выражение ее лица было почти потерянным. Присев рядом, Брендан занял все оставшееся место на скамейке, но она, казалось, не возражала против того, чтобы их бедра соприкасались.

– Ты не пустоголовая. Кто тебе это сказал?

– Не имеет значения. Это правда.

– Это неправда! – рявкнул он.

– О да, это так. У меня длинный-длинный след доказательств. Как у суперклевой улитки. – Она закрыла глаза руками. – Я действительно сказала «почему такие вытянутые лица» на поминальном ужине? О боже мой.

Невероятно, но Брендан почувствовал, как в груди у него зарождается смех.

– Ты действительно так сказала. И тут же выпила.

Она ударила его кулаком в бедро.