Что смешного

– А как насчет того….. где этот набор был раньше?– спросил Эппик. До 1921? До того, как он привез его на поезде в Чикаго?

– Да, он приехал в 1921. Некоторые части тела мистера Хэмлоу вжались в инвалидное кресло, некоторые – дрожали, танцевали, и, возможно, даже он умудрился пожать плечами. – А до этого,– сказал он,– нет никакой информации. Только мы втроем в этой комнате знаем предыдущего владельца, которым был царь Николай II, но даже в этом случае данные по поводу настоящего владельца довольно-таки смутные, поскольку Николай так и не получил этот подарок. Мы также не можем сказать, кто собирался сделать этот подарок и с какими намерениями.

– Наверное это хорошо,– предположил Эппик.

– Возможно,– мистер Хэмлоу снова кивнул и продолжил,– единственное, что мы знаем наверняка,– это то, что шахматный набор попал в Мурманск в 1917, как раз в то время, когда началась первая мировая война и Русская революция. Набор не мог быть перемещен дальше, потому что все территории между Мурманском и Санкт-Петербургом были в разгаре битвы, и поэтому все бумаги, связанные с этими шахматами, все, что могло указывать на того, кто послал этот подарок, все исчезло на полях битвы. В 1918 году Николай и вся его семья были убиты Большевиками, и таким образом вопрос будущего владельца шахмат стал открытым, если он вообще когда-то поднимался. Конечно же, Большевики не могли стать наследниками этой ценности.

– Потому что сами же и совершили преступление,– снова предположил Эппик.

– Вот именно. В 1920, когда американский взвод обнаружил на складе боеприпасов в Мурманске эти шахматы, кто мог тогда быть их владельцем? Если тогда и могли быть какие-то военные трофеи, то шахматный набор можно было засчитать за трофей. И таким образом, если можно было бы говорить о потенциальных владельцах этого набора, то это были те десять человек из взвода и их потомки, в том числе я и моя внучка.

– И Ливия Нортвуд как ее там,– напомнил Дортмундер. – В общем, и она тоже.

– Да, конечно,– согласился мистер Хэмлоу. – Не все имущество миссис Уилер получено нечестным путем, всего лишь процентов девяносто.

Эппик снова издал этот странный звук, похожий на смех.

– Тогда оставим им пару пешек,– сказал он.

– Занятно,– ответил мистер Хэмлоу,– но нет.

Тут вмешался Дортмундер:

– А как ваша внучка собирается откопать ответ на вопрос, откуда взялся этот набор, если она уже знает ответ, но не может его никому рассказать?

– Видишь ли,– сказал мистер Хэмлоу в таком тоне, как будто Дортмундер ткнул пальцем в очень позитивную и очень стратегическую точку,– в этом-то и есть вся прелесть, Джон. Поскольку она уже знает ответ, она знает, как его избежать. Она знает, как сделать так, чтобы направить Ливию Нортвуд Уилер с помощью подсказок и доказательств в другое русло.

– В какое другое русло?– не понял Дортмундер.

– Абсолютно неважно в какое,– ответил мистер Хэмлоу,– главное, чтобы в конце концов миссис Уилер попросила вынести шахматный набор из хранилища…

– То есть вы хотите сказать… – начал понимать Дортмундер.

– … чтобы его проверили эксперты.

– Мистер Хэмлоу,– сказал Эппик,– это отличные новости.

– Да, отличные. Неужто это улыбка показалась на лице этой медузы?– Хотел, чтобы вы оба знали, что ситуация улучшается,– сказал он,– потому что я хочу, чтобы вы оба могли заняться делом, когда придет время. И все же позвольте мне напомнить вам главные правила.

– Держаться подальше от вашей дочки,– тут же вспомнил Эппик.

– Именно так. В прошлый раз она справилась, но на этот раз я не хочу, чтобы с ней это повторилось.

– Нас это устраивает,– ответил Дортмундер.

– Пока что,– подытожил мистер Хэмлоу,– Фиона работает сама по себе, будет пытаться раскопать поглубже. Все, что ей удастся узнать, она передаст мне, я передам это тебе, Джонни, а ты передашь это Джону.

– Конечно, сэр,– подтвердил Эппик.

Глаза-бусинки, поблескивающие из узких щелочек, сфокусировались на Дортмундере.

– А тебе это понятно, Джон?

– У меня нет большой необходимости болтать с внучками,– ответил Дортмундер. – Когда эта штуковина покинет пределы хранилища, просто дайте мне знать. Больше мне ничего не нужно.

– Мы здесь сугубо ради общего дела,– уверил мистер Хэмлоу Эппик,– и все время об этом помним. Так ведь, Джон?

– Согласен,– кивнул Дортмундер. Он задумался о том, может стоит поднять вопрос о том, чтобы на этот раз мистер Хэмлоу платил ему напрямую, но, посмотрев на Эппика, решил не тратить свои силы. Он и так знал, каков будет ответ.

– Тогда, джентльмены,– резюмировал мистер Хэмлоу и, кажется, где-то там промелькнуло что-то похожее на улыбку. – Похоже, игра снова началась.

35

Жак Перли был единственным частным детективом, которого знал Джей Тумбрил, или по крайней мере, был наслышан о нем. Это был специалист в области украденных произведений искусства, которые кочуют от воров до новых владельцев, музеев, страховых агентов и так далее, кроме того Перли был человеком культурным и образованным, в некоторых кругах его даже звали «частный глаз».