Что создано под луной?

Вышел и полноватый человек с окладистой бородой, одетый в длиннополую рубаху, подпоясанную толстой веревкой.

Постояв, поглядев на небо, голубое с единственным, но очень большим облаком прямо по курсу, он подошел к капитану:

– Ты в Бога веришь? – спросил человек, проводя пухлой рукой по своей бороде.

Капитан посмотрел на человека, посмотрел на Риоля, потом – вновь, на спрашивающего:

– Нет.

– Почему? – это не было допросом. Скорее, вопрос напоминал обыкновенное, хотя и заинтересованное, любопытство.

– Он ничего не может поделать не только с законами природы, но даже с обычной таблицей умножения.

Какой же это – всевышний?

– Он не был бы Всевышним, если бы вносил путаницы в таблицы…

После этого, человек, назвавший себя самым известным рыбаком, повернулся и хотел отойти в сторону, но капитан остановил его:

– Хочешь, я назначу тебя боцманом?

– Нет.

– Почему? Это ведь возможность покомандовать. Да и поработаешь с живыми людьми.

– С живыми людьми я уже наработался.

А командовать дилетанту – это мешать тем, кто умеет работать.

Я останусь равным с остальными.

Капитан, помолчав немного, спросил человека, пожелавшего остаться равным остальным:

– По-твоему, люди рождаются равными?

– Люди рождаются равными, – вздохнув, ответил человек в длиннополой рубахе, – А умирают теми, кем они стали…

Риоля заинтересовал разговор капитана с матросом, и, вполне возможно, капитан хотел продолжить этот разговор, но в этот момент на палубу выскочил Андрюша:

– Слышали! Появился Христос!

Человек в длиннополой рубахе посмотрел по сторонам и, вновь вздохнув, ответил:

– Враки.

– Ну, я за что купил, за то и продал.

– Значит – ты плохой коммерсант…

* * *

– Каждый, кто хоть раз побывал в море – полюбил его навсегда.

Каждый, кто не разу в море не был – мечтает побывать.

– Почему?

– Море может быть страшным, но мерзким, оно быть не может…

…Ветер, между тем, поднимался.

Как медведь, выбирающийся из берлоги, после долгой спячки, голодный, раздумывающий – с кем бы расправиться.

Море смотрело в небо.

Небо хмурилось.

– А море – морщится, – проговорил матрос, стоявший на руле.

«Море зависит от неба», – подумал Риоль. – Как человек, – сказал человек, бывший самым известным рыбаком, проходя мимо Риоля.

Волны, до сих пор перебиравшиеся по поверхности мелкими катышками с коротко пенной прической, сменялись все более крупными и крутыми валами. И сейнер уходил в жидкие логи между этими валами, по самую мачту. Палуба проваливалась в пучину под ногами матросов, заставляя внутренности людей устремляться вверх, сжиматься у самого горла.

А каждая новая волна доставала да самого, почерневшего облака на небе.

– Кажется, мы начинаем наш путь со шторма? – Риоль посмотрел на капитана. Капитан посмотрел на Риоля:

– Не переживай. Легкое начало пути – величайшая неудача любого предприятия…

– Ты так уверен в своем судне?

– Молодые всегда уверены, – пожал плечами капитан. А потом добавил:

– Зрелые – уже начинают во всем сомневаться…

– Ну, что же, посмотрим, где наша дорога закончится? – Риолю нравилось спокойствие капитана. – Дорога и начинается, и кончается там, где мы сами этого хотим…

…Риоль и капитан отправились в рубку, а кораблик продолжал пробираться к своей цели, северным отравам, прибрежные воды которых, ожидались богатыми селедкой. Волны накатывались на судно, заставляя его скрипеть, трещать, звенеть и вздыхать всеми частями, казавшимися игрушечными по сравнению с громадными, темно серыми, водными горами, оставляющими на палубе бурунившуюся пену, и чувство облегчения, после прохождения каждой очередной волны.