Что таится за завесой

– Если ты посадишь меня в клетку рядом с собой, то будешь ничем не лучше того, кто пытался заставить меня раздвигать для него ноги и сделать это целью моей жизни. Мне нужно быть чем-то большим, чем женщина для совокуплений. Я хочу делать больше, Кэлум, – вздохнула я, надеясь, что смогу прорваться к его рациональной, понимающей части, которая, как я знала, существовала где-то под покровом этого… жестокого собственничества.

– Ты уже больше, чем это, Эстрелла, – сказал Кэлум, и его голос смягчился, когда он потянулся, чтобы положить руку мне на щеку. – За все время, что я тебя знаю, не было ни минуты, чтобы ты не была такой удивительной, такой уникальной.

Я склонила голову набок, и уголки рта у меня приподнялись от удовольствия.

– Даже когда я упала в овраг?

– Ладно, в тот раз ты, может, была не так уж уникальна, но все же удивительна, – усмехнулся он, немного ослабив напряжение между нами.

– Мне нужно быть уверенной, что ты в порядке, пока я буду заниматься своими делами днем. Вряд ли мы сможем жить здесь и никогда не расставаться. У нас будут разные задачи и разные обязанности. Я хочу внести свой вклад в их дело. В наше дело, – поправилась я.

Может, я еще и не являюсь частью Сопротивления, но я одна из меченых, которых они защищали. Я хотела помочь таким людям, как я, у которых не было шансов спастись от фейри самостоятельно. Таким, кто потерял все, что знал и любил, когда от них отвернулись все и против них поднялись целые деревни.

Кэлум сжал челюсти и наклонился вперед, чтобы коснуться губами моего лба, затем развернулся и снял оружие с себя. Он положил его рядом с одеялом, хотя до наступления ночи оставалось еще несколько часов.

– Хорошо, детка, но у меня тоже есть условия.

Он сел на кровать и похлопал рядом, не оставляя мне почти никакого выбора, кроме как выслушать его.

Отношения – это всегда компромисс, поэтому меньшее, что я могла сделать, это выслушать его предложение. Эта мысль показалась мне неприятной, поскольку я поняла, что в какой-то момент нашего совместного путешествия я начала думать о нем как об объекте отношений.

Черт бы побрал этих богов.

Я шагнула вперед и даже села рядом с Кэлумом, и тут же мое сердце забилось в груди, как птичка в клетке. У меня не должно было возникать никаких чувств к этому вспыльчивому человеку, который, казалось, так же сильно бесил меня, как и заставлял мое сердце трепетать.

– Независимо от того, какие задачи нам придется выполнять днем, ночи мы проводим вместе. Если кому-то из нас придется выйти за пределы безопасных туннелей, мы отправимся вдвоем. Если мы умрем, то умрем вместе, – сказал Кэлум, и его слова эхом разнеслись по комнате, оставив чувство значительности.

Воздух, казалось, на мгновение замер в знак признания его клятвы, как будто сами древние ведьмы услышали его и передали свою силу.

– Вместе, – секунду поколебавшись, повторила я, соглашаясь на эти условия.

Я пыталась, но не могла вспомнить, когда же это произошло. Не могла определить момент, когда Кэлум забрал мое сердце, но я больше не хотела думать о своей жизни без него. Пока я была свободна и могла быть кем хочу и делать что хочу, по ночам я буду спать с ним рядом.

Вряд ли это будет слишком трудно.

25

Кэлум задернул полог, закрывающий вход в нашу личную комнату. Сшитый из лоскутов ткани, он был довольно плотным, чтобы не пропускать свет и даже некоторые звуки.

Мы вышли в лабиринт катакомб. Кэлум шагал впереди, а я следовала за ним, держась рядом и чувствуя себя неуверенно в новом месте, в окружении новых людей, которые станут нашими соседями, если мы останемся. Будучи женщиной, мне, чтобы приспособиться к жизни на новом месте, приходилось учитывать больше факторов, чем хотелось признать, а не просто осматривать пространство и выяснять, какое место я здесь займу.

В Мистфеле большую часть времени мне приходилось притворяться скромницей, чтобы благополучно выйти замуж, но время от времени я все-таки общалась с людьми, которые позволяли мне быть собой.

Например, дома, с семьей. Или с Лорисом.

Сердце у меня сжалось от горя – ведь я потеряла их всех. В глубине души я надеялась, что моя мать справится и выживет в хаосе, который, должно быть, наступил после падения Завесы. Но это была призрачная надежда. Мама осталась совсем одна, без защиты. Бран ушел со мной и поплатился за это жизнью. Лучше бы он остался с ней и попытался спрятаться от армии фейри, которая, скорее всего, обрушилась на Мистфел.

– Ты в порядке? – спросил Кэлум, нежно коснувшись моей щеки большим пальцем.

Я кивнула, не находя слов, чтобы ответить ему. Да, я пока жила, но девушки, которой я была дома, больше не существовало. Слишком сильно я изменилась. Не почувствовать этого было невозможно.

Мы шли по коридору с дверными проемами и нишами. Единственным источником света были факелы, выстроившиеся вдоль стен каменного коридора. Стены давили на меня, вызывая удушье и тошноту. Я всегда любила темноту, но сейчас я оказалась заперта под землей. Было в этом что-то неестественное, что нервировало меня.