Что таится за завесой

Мужчины и женщины находились в воде вместе. Некоторые из них занимались своими делами и держались особняком. Остальные совокуплялись. Некоторые объединялись в группы по три и более человек.

– Боги, – пробормотала я, проклиная себя, когда Кэлум и Дженсен повернулись и посмотрели на мое покрасневшее лицо.

Это было даже хуже, чем статуи, высеченные в камне, которые показал мне Кэлум. Здесь были не каменные боги, а люди – настоящие люди. Они сплетались друг с другом телами и двигались в унисон.

– Ничего, привыкнешь, – хохотнул Дженсен. – Сейчас ты, конечно, шокирована, ведь ты к такому не привыкла.

– Нам это не подходит. Не хочу даже думать, что на нее будут глазеть другие мужчины. Почему нельзя купаться в уединении? – спросил Кэлум.

– Количество источников ограничено. Попробуйте найти время, когда здесь будет меньше народу, если уж вам так хочется. Думаю, многие не возражали бы, чтобы у нас было больше источников. Тогда уединиться могли бы все желающие. Но сейчас это просто невозможно. Слишком много людей пользуются одной купелью.

– Конечно, мы понимаем, – сказала я, отрывая взгляд от сцены передо мной.

Я не хотела, чтобы меня видели голой, но и прослыть избалованной капризной девчонкой тоже не хотелось, не хотелось протестовать против их образа жизни и вести себя так, будто я ставила себя превыше всего. Если мне придется здесь жить, нужно было как можно скорее приспособиться.

– Эстрелла, тебе не нужно делать то, что не нравится, – сказал Кэлум.

– Придем, когда здесь никого не будет, пока я не привыкну. Меня больше беспокоит, что твой змей привлечет слишком много внимания, – ответила я, сбрасывая напряжение, чтобы притвориться, будто меня все это не очень задело.

Кэлум бы тоже стал нервничать, если бы понял, как сильно я боюсь проявить свою неуверенность.

Обнаженные женщины в купели и у края источника выглядели прекрасно: не заморенные голодом, со здоровыми красивыми телами без шрамов.

– Спасибо, что показали нам дорогу, – сказала я, быстро переключившись на Дженсена.

– Мелиан просила передать, чтобы завтра с первыми лучами солнца Кэлум явился в общую зону для учений. А тебе нужно подумать, что ты умеешь делать, чтобы приносить здесь пользу, – сказал Дженсен, снова обращая внимание на купели, будто хотел донести до меня что-то особенное.

– Я была сборщицей урожая, – ответила я, зная, что мои навыки работы с растениями могут пригодиться.

– Это будет очень полезно, когда наступят теплые месяцы. На данный момент собирать нечего, а для посадки земля уже слишком промерзла. Поэтому надо придумать, чем ты займешься, пока не вернется тепло.

Дженсен снова оглянулся через плечо.

– Мелиан хотела, чтобы я пока об этом не упоминал, но я все равно скажу. Некоторые женщины считают, что можно быть полезной, доставляя другим плотское наслаждение. Учитывая, что у нас тут мужчин намного больше, чем женщин, приходится принимать во внимание то, чего не замечает большинство групп людей, живущих наверху. Условия у нас таковы, что мужчины оказываются заперты здесь, под землей, и им некого трахать. А это всегда плохо. С тобой будут хорошо обращаться.

– Я думаю, тебе лучше заткнуться, пока я не сломал тебе челюсть! – рявкнул Кэлум, и на этот раз я не смогла возразить против угрозы насилия.

Я ничего не имела против женщин, использующих свое тело таким образом, если им действительно этого хотелось. Меня даже не возмутило, что в Сопротивлении вообще оказывают такие услуги.

Но это не означало, что я сама стану ночной бабочкой.

– Я умею драться, – сказала я, вмешиваясь в разговор, темой которого была сама. – И в этом я могу быть гораздо полезнее, чем… Да я даже не знаю, с чего начать, чтобы стать ночной бабочкой.

– Думаю, ты очень скоро поймешь, как изобретательны и умелы наши мужчины. Они быстро научат тебя всему, чего ждут от тебя. Ты прекрасна. Просто позор использовать девушку с таким лицом в битвах, где она, скорее всего, потерпит поражение. Просто подумай об этом. Если бы мне пришлось делать выбор между жизнью, полной сражений и боли, и жизнью, полной удовольствий и траха, я точно знаю, что выбрал бы я.

– Замолчи, – потребовала я, и лицо у меня исказилось от гнева.

Я оценила поступок Кэлума, который сдержал свой гнев, стоя в стороне, пока мы обменивались словами. Но сообщив напрямую о своих желаниях, я не оценила повторной попытки заставить меня делать то, что мне не нравится. Судя по тому, как Дженсен смотрел на меня, я не сомневалась, что он намеревался стать моим первым клиентом.

– Мы с Кэлумом моногамны. И я не собираюсь развлекать других мужчин.

– Может быть, потом. Когда он тебя бросит, – фыркнул повстанец, рассмеялся, развернулся на пятках и зашагал прочь, оставив меня и моего друга в крайнем раздражении.

– Однажды я буду смотреть, как он истекает кровью, и наслаждаться.

26