Что такое искусство?

И, действительно, обелиск стал традиционным украшением городов, поведя свою родословную от Древнего Египта. Многие города многих стран обращались и обращаются не только к старой граненой форме, но и создают новые вариации на тему древней вертикали. Примером тому может служить работа советских скульпторов О. Стаховича и А. Бембеля (справа). Абстрактная форма уступила здесь место форме изобразительной, в качестве каковой и возможно рассматривать устремленные в небо стальные штыки, современные «копья» воинской доблести и мужества (см. текст, стр. 157). В отличие от древних обелисков, «тела» которых испещрены неизвестными для большинства людей письменами, современные изобразительные обелиски понятны без слов, ибо смысл изображения преодолевает языковые барьеры. И в сравнении с этой открытостью смысла древние обелиски как раз наоборот неотразимо влекут смыслом, «запертым на замок» неизвестного нам языка.

В отчужденных временем строгих египетских письменах есть удивительное величие, скрытая тайна седой древности. Перед нами четкая система, в которой, например, ясно читается царское имя Тутмеса I, обведенное крупным вертикальным картушем; идеальная резьба по камню, передающая с потрясающей отчетливостью каждый-каждый малый знак, на конец, красота самих иероглифов! Они абстрактны и изобразительны, поэтому твой глаз открывает целый мир замерших существ: птицы, пчелы, змеи, коленопреклоненные люди. И вся эта смысловая четкость, строгость, вся эта красота лентами взмывает в небо на теле граненого обелиска, тем самым утверждая его в роли смыслоносителя, в роли передающего знания о том или ином событии, но передающего тем, кто способен проникнуть в тайны языка, умолкнувшего тысячелетия назад, кто способен преодолеть языковый барьер и заставить говорить далеких предков современного человечества.

Но даже тогда, когда подробный смысл закрыт для тебя, остается смысл общий — утверждение величия через великую вертикаль. Каменное восклицание! В честь! В память! Во имя! Во славу! И каждый народ в прошлом и настоящем «восклицает» через эту форму во славу своей истории.

Вера Мухина. «Рабочий и колхозница». Нержавеющая сталь. СССР. XX в. (см. также стр. 36—37). В скульптуре очень важен цвет избранного материала, потому что цвет творит особую жизнь пластического образа, создаваемого художником. Жизнь разнообразную, постоянно меняющуюся в зависимости от освещения и точки зрения, с которой вы взглянули на произведение. Трудно представить серебряных гигантов Веры Мухиной, например, в темно-зеленой бронзе, или в мраморе, или в дереве — так верно избрана световосприимчивая сталь, наделяющая пластическую идею монумента подлинной светоносностью, и особенно в солнечный день. Разный свет! — днем и вечером, зимой и летом, не говоря об огромных возможностях праздничных цветовых подсветок, сообщает образу как бы разное звучание. В серый день «Рабочий и колхозница» — почти темно-серые, и только тусклое поблескивание позволяет не спутать металл с бетоном. Образ приобретает черты такой суровой целеустремленности, словно герои — в апогее борьбы. А в день яркий!? Не правда ль, это почти ликующий марш в синеве пространства (см. текст, стр. 158)?

Жизнь пластики открывается нам, вызывая массу впечатлений, переживаний во время ее кругового обхода, которого, увы, мы не можем совершить в книге. Однако и те кадры, что перед нами, свидетельствуют об удивительном изменении образа в точках «не главных». Общеизвестный смысл произведения в этих точках вдруг прочитывается с удвоенной силой. Стремительны «Рабочий и колхозница»! Куда больше? Но тыловая позиция раскрывает «еще больше», словно их энергия загудела девятым валом, поднимаемым вперед идущим кораблем.

Средневековые храмы Западной Европы и особенно Франции неразрывно связаны со скульптурой. Слева — храм Богоматери в Пуатье, или, как его чаще называют, «Нотр-Дам ла Гранд в Пуатье», созданный в конце XII века. Справа — скульптуры святых со Страсбургского собора, созданные в конце XIII века.

Храмы не просто украшены дивным искусством резьбы по камню — исполняется ли узор иль изображаются благочестивые святые. Скульптура живет на стенах старинных храмов своим сложным миром, смысл которого в наше время не всегда и не всем ясен (см. текст, стр. 159), ибо смысл сотворен средневековым человеком для средневекового. Но смысл есть! Вот почему эти композиции не декоративные, хотя и украшают храм.

Большой (Екатерининский) дворец в Царском Селе (ныне г. Пушкин), созданный архитектором В. Растрелли в XVIII веке ... Роскошный союз цвета и пластики архитектурно-скульптурных форм с включением тонких «графических аккордов» (изысканные узоры балконов). Архитектурно-скульптурная пластика проявляется в ритме колонн, в поэтажном строе атлантов (стр. 193), в праздничном участии барочных скульптур.

Перед нами декоративно-монументальная пластика, вступившая в союз с крупными формами архитектуры.

Слева — Е. Соколов. Фасад Публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде. Россия. XVIII—XIX вв.