Что такое «навсегда»

– Точно! Мы с ней разговорились, пока он грузил скульптуры. Так вот, она сказала, что Уэсу поступили предложения сразу от нескольких колледжей, но он еще не решил, пойдет ли учиться. Его скульптуры и без того продаются в галереях и садовых центрах и пользуются таким огромным спросом, что он просто не успевает их делать. А в прошлом году он получил премию «Символ».

– Что это значит? – спросила я.

Они ответили мне одновременно.

– Премия штата в области искусств, – пояснила мама, разглядывая маленького ангела с нимбом из гаечных ключей, – ее присуждает губернаторский комитет.

А Кэролайн сказала:

– Это значит, что он удивительный.

– Ого, – выдохнула я, не в силах поверить, что Уэс ни разу не упомянул о своих достижениях. С другой стороны, я ведь и не спрашивала. Как там сказала Делия, тихий и невероятный?

– Когда я привезла и поставила перед нашим домом те скульптуры, что купила в самом начале, мои соседки просто с ума посходили, – продолжала сестра.

Она поправила квадратную штуку, сделанную, как я теперь поняла, из старой рамы от кровати.

– Я сказала ему, что мне дадут за его работы в два раза больше, чем я заплатила. Но я не собираюсь их продавать.

– Надо же, – мама посмотрела на квадратную рамку, склонив голову набок.

Уэс отсоединил от рамы ножки, оставив только основу, пустил по внутреннему контуру блестящую хромированную окантовку и сделал подставку из длинных кусков трубы, так что получилась гигантская пустая рамка для фото. Кэролайн установила ее так, что она теперь обрамляла главный вход в наш дом: красная входная дверь, кусты остролиста по обе стороны от ступенек и окна.

– Потрясающе! – сказала сестра. – Уэс работает над новой серией. Я купила уже три такие работы. Они отражают противоречие между постоянством и быстротечностью времени.

– Правда? – спросила мама.

– Разумеется, – с важным видом кивнула Кэролайн, а я внезапно поняла, что ужасно скучаю по Уэсу.

Мне так хотелось увидеть его ироничную улыбку, поймать его взгляд. Когда Кэролайн пускалась в пространные объяснения смысла его работ, он вел себя так, словно никогда не слышал ничего подобного раньше, но теперь я знала, что это не так.

– Пустая рама, картина в которой постоянно меняется, показывает, как быстротечно время. Оно никогда не останавливается, ни на миг. Остановить мгновение невозможно, – продолжала разглагольствовать Кэролайн.

Был ранний вечер, солнце еще не село, но за нашими спинами загудел и зажегся фонарь, и я увидела тени, пересекающие пустое пространство в раме: мама, высокая и худая, Кэролайн, с руками на бедрах, и я между ними. Я подняла руку к лицу, а потом опустила, и фигура на земле повторила мое движение.

– Надо быстрей фотографировать, пока совсем не стемнело, – спохватилась Кэролайн и пошла к грузовику.

Вдруг перед нашим домом остановилась машина, опустилось окно, и какая-то смутно знакомая мне женщина, кажется, мамина клиентка, восторженно закричала:

– Дебора, это восхитительно!

– Простите? – не поняла мама и подошла поближе.

– Статуи! – Женщина махнула рукой в сторону фигур. У нее на руке был массивный деревянный браслет, который скользил вверх-вниз при каждом жесте.

– Какая прекрасная находка – использовать остатки строительных материалов, чтобы создать новую красоту! Вы – просто гений.

– Нет, – мама покачала головой, – это не…

– Увидимся завтра! – Дама снова завела мотор, не слушая мамины возражения. – Восхитительно! – повторила она и уехала, посигналив напоследок.

К нам уже спешила Кэролайн с фотоаппаратом.

– Что бы вы там ни говорили, с вашим газоном что-то не так. Я сразу заметила, как только подъехала. Какой-то он неровный, что ли, – сказала она, рассматривая траву у себя под ногами.

– У нас тут была небольшая проблемка, – дипломатично отозвалась я, – даже, можно сказать, не одна…

Я ждала, что мама возмутится и начнет отрицать, но, взглянув на нее, заметила, что она меня даже не слышит. Она молча смотрела на дорогу, где, как обычно в это время, гуляли люди с колясками или собаками, бегали и катались на велосипедах дети. Но сегодня что-то было не так. Все, кто проходил или проезжал мимо, останавливались напротив нашего дома и смотрели на фигуры, выстроившиеся на лужайке. Мама тоже это заметила.

– Знаешь, – осторожно сказала она Кэролайн, – мне кажется, эти скульптуры неплохо смотрелись бы во время приема, они придают нашему двору определенный шарм.

Кэролайн еще раз сфотографировала ангела, перешла к вертушке и, не глядя на маму, сказала:

– Я собиралась уехать прямо сегодня. У меня тоже есть свои планы…

«Ну вот и все», – подумала я. Если сестра сказала «нет», ничего не поделаешь. Мама тоже это прекрасно знала. Она отошла в сторону и кивнула:

– Конечно, я тебя понимаю.

Несколько мгновений все молчали, и я подумала, что, наверное, таким молчанием заканчиваются все споры. Оно как бы все уравновешивает. Ты отбираешь что-то у меня, а я – у тебя. Так или иначе, нам нужно равновесие.

– Но думаю, что смогу остаться. Ведь это всего один вечер? – сказала вдруг Кэролайн.

– Да, всего один вечер, – ответила мама.