Что такое ППС?

Проза жизни художнику столь же близка, как не художнику. Без денег нельзя, а платят их за работу: духовная гамма: при всей чистоте, со всем ее спектром и диапазоном – в расчет не берутся. «Нарисуешь, – спросили в заводской мастерской при парткоме, – Ленина так, чтоб сюда вписался?» Ленина сами нарисовали, а голову не решились. Потемкин нарисовал, вписал «Годишься! Приходи с трудовой.». Выиграл этот конкурс, принес трудовую и был зачислен слесарем 5 разряда…

А в творческой атмосфере студии блуждала искорка. Потемкин ее обнаружил, обожествил в душе и поселил в своем сердце. «Теряешь голову! – предостерегали друзья, – У нее ребенок, и муж, вообще-то, есть…». Чем-то схожей была ситуация с той, что настигла на палубе «Беркута»

***

Нездоровый шумок угадал Потемкин, наблюдая за тройкой тех, очень уверенных в себе парней. Ищущий взгляд одного из них, выделил девушку. Она, среди всех в этом зале, похоже, была самой скромной. Брат и сестра в человеке – скромность и беззащитность. Легко различимо первое, а второе – потеха душе и рукам нехорошего человека.

Оставив кружки, компания окружила девушку. Тот, который недавно смотрел на Потемкина как на мишень, притяну к себе, и поцеловал девушку в щеку.

– Курочка, ты пойдешь со мной!

Но она была не одна. Парни, конечно, видели, что не одна. Ее друг отбросил чужую руку с плеча своей девушки. И о ней забыли, а он был окружен и потонул в тычках многорукой компании. Заставив подняться, его потянули из зала. Потемкин одобрил: уходя, тот уводил за собой всю дурную троицу. Тая подступившие слезы, девушка приходила в себя. «Молодец!» – повторил про себя Потемкин.

Он не сразу увидел, что девушка поднялась, и решительно, как духом отважный, пусть безоружный, боец, пошла следом. «Черт» – Потемкин покинул место.

Он быстро нагнал их.

Ладонью, как мухобойкой в плечо, хлопнул сверху того, что поближе. Удар не сильный, но как пощечина, хлесткий, обидный, и обжигающий. На месте затылка, возникло вскипевшее гневом лицо. Без слов – вместо них – в лоб Потемкину полетел кулак.

Потемкин, как на оси, повернулся флюгером вдоль атакующей линии. И кулак пролетел в пустоту. Предплечьем Потемкин подбил руку. Легко, на излете, вскочила она в захват левой кистью. Вслед кулаку, неустойчивой, вздыбленной глыбой, подалось на Потемкина тело. Рука-мухобойка Потемкина, треугольником, острой вершиной вперед, скользнула навстречу. Прогнувшись в обратном движении флюгера, Потемкин выставил локоть вверх. Успел, и вонзил его в подбородок глыбы. Заступ за ногу – и глыба, теряя опору, всей массой, ускоряясь, пошла назад. Взмах руками как крыльями – глыба рухнула на асфальт.

Трезвых эффект впечатлил бы. Но тех взбесил. Пришлось защищаться. Потемкин увлекся. Тот, за кого он заступился, был рядом и прикрывал, но что-то Потемкин быстро его потерял из виду. Апломб драчуна и искусство боя – не пара друг другу. Превосходство числом соперникам только мешало: путались. При этом злились, а гнев – не союзник в бою. Он бросает вперед и лишает рассудка, и «палит» силы. Наглые дилетанты не знали подсечек, и не понимали, что можно не только гасить удары – а уходить от них, как Потемкин.

Он бы вышел из боя, но тот, кто первым упал, поднялся и начал атаку. Он не шутил! Оттянулся назад Потёмкин: к самой стене. Главное не получить по спине и угадать мишень на себе, которую выбрал кулак атакующего. Угадал! Правая, с полного, на всю широту, размаха, пошла вперед – сбоку, в челюсть Потемкина. Как в холодную воду, сгибаясь, припав на колено, Потемкин пошел навстречу. Волчком развернулся. Кулак левой, впился под руку, – в печень противника. Инерция и останавливающий удар, развернули соперника. Потемкин подбил «спалившую» по инерции силу, ударную руку, зажал ее, рывком по короткой дуге, повел книзу и вверх – за спину. Подняв ее, как оглоблю в телеге, завернул в суставе и резко толкнул от себя. Рука – не оглобля, ей было чудовищно больно. Соперник не удержался, невольно включил задний ход, и влетел в стекло. Рама сломалась, тело застряло в окне…

А Потемкин услышал:

– Стоять!

И увидел фуражки.

Спустя две минуты, Потемкин был третьим, в компании равных – пленником, в «кондачке» милицейской машины. Захлопнулась дверь, перечеркнула небо клеткой стальной решетки. Главный соперник, не сел вместе с ними – ему ехать на «Скорой».

«Попал!» – сделал вывод Потемкин.

А только, что десять минут назад, сидел в зале, ждал, не знал, что делать, и не имел никаких выводов… «А, впрочем, – глянул он сквозь решетку, – солгать, между прочим, намеревался. Ободрил, успокоил бы и обманул Валерию, считая, что так и надо…».

Пленники всех времен: в колесницах, каталках, телегах, пешком – в пути размышляют на тему о правде. «Любовь и неправда – они совместимы? – стал думать Потёмкин, – Или их совмещаем мы?»