Что такое руна? И другие эссе

Проблема возвращения значения рун не решается на этих страницах. Это приводит Клири назад к проблеме, с которой он имел дело с самого начала: можем ли мы — каким-то образом — вновь обрести ментальность наших предков; начать видеть мир как они. Если бы это было возможно, тогда, может быть, руны — и мифы, и боги — смогли бы вновь говорить с нами. Но как мы можем вновь погрузиться в их жизненный мир — или, возможно, жить и мыслить так, будто этот жизненный мир был наш? В настоящей книге, Клири делает значительный прогресс во взаимодействии с этой фундаментальной проблемой. Он начинает с признания факта, что если мы хотим вернуться в мир наших предков, мы не можем предполагать, что нам известно значение слова «мир».

Поэтому его эссе «Четверица» начинается с попытки восстановить то, что Хайдеггер называл изначальным чувствованием «мира». Само понятие world — германское и произошло от древнеанглийского weorold: wer, то есть «человек» + eald, что значит «эпоха». Таким образом, «world» буквально означает «эпоха человека» или «человеческая эпоха» (здесь и далее, Клири следует за Хайдеггером, используя этимологию как философский инструмент). Наш мир это не природа или планета: это всё наше окружение, осмысленное и интерпретированное нами. Наши предки жили в мире — «человеческой эпохе» — который был ответом духа нашего народа на их обстоятельства и окружение. Этот ответ принял форму «мифопоэтического мышления», однако Клири признаёт некоторую ошибочность данного термина; ведь мы говорим не столько о типе «мышления», сколько о способе бытия в мире. Как первый шаг на пути понимания способа бытия наших предков, Клири исследует феноменологию «обитания» (Wohnen), которая, по утверждению Хайдеггера, является Бытием людей.

Хайдеггер понимает обитание в рамках четырёх моментов или аспектов: земля, небо, боги, смертные. Клири предупреждает своих читателей, что он вольно адаптирует (хотя, стоит отметить, не искажает) точку зрения Хайдеггера. В понимании четверицы Клири, земля укрывает, но также и скрывает. Мы живём на ней, но всматриваемся в небо как символ наших устремлений. Земля и небо являются основными горизонтами, в которых всё остальное для нас имеет место. Эта идея представлена в эссе «Что такое руна?», где Клири утверждает, что Ингуз и Тейваз представляют землю и небо соответственно. Внутри горизонтов земли и неба, проявляются все остальные рунические символы, за исключением Ансуз, руны бога, руны Одина. Это третий «горизонт», горизонт сверхъестественного.

Мы извлекаем вещи (и самих себя) из земли, из сокрытия, на свет неба. В солнечном свете, раскрывающем сокрытое, мы стремимся ввысь (универсальный символ) к истине и достижению идеала. Идеал — или идеалы — это боги, вечные истины, наделяющие жизнь смыслом. Как говорит Клири в своём раннем эссе «Взывая к богам», мы изумлены при виде этих констант, именно потому, что в отличие от них мы смертны. Осознание скоротечности собственной жизни уже является поводом для изумления — и страха. И это открывает нас для изумления перед лицом Бытия всего остального.

Клири указывает, что четверица земли, неба, богов и смертных является основой многих символов и комплексов идей. Ингуз, Тейваз и Ансуз уже были упомянуты. На диаду земли и неба мы можем также, разумеется, наложить хтоническое и ураническое, материю и дух, материю и форму, женское и мужское. Понимание неба и солнца как истины, открытости, добродетели, свободы и идеала является крайне распространённым. Также не будем забывать, что к небу имеют отношение боги, обитая либо близко к нему (на вершине горы или в высоком замке) либо на нём (как в случае иудеохристинских «небес»). Земля — это темнота, сон, смерть, несовершенство, естественная необходимость, бессознательное. (Что любопытно, существует связь между большинством этих «земных» аспектов и тем, что символизирует луна, что возвышается над нами лишь тогда, когда солнце скрыто).

Человеческое обитание, по мнению Хайдеггера, располагается на пересечении земли, неба, богов и смертных. Это обитание является динамическим режимом бытия, в котором смертные «принимают небо» и «оберегают землю». Клири приводит цитату Хайдеггера, что это «оберегание» на самом деле означает «позволение чему-то самостоятельно существовать». Смертные извлекают вещи из сокрытия множеством способов — посредством науки, философии, искусства, религии, поэзии, а также простым угадыванием. Смертных тянет их ориентация на идеал и изумление перед лицом того, что существует.