Что такое руна? И другие эссе

В Мидгарде все эти оппозиции встречаются и перемешиваются. Я могу добавить к интерпретации Клири гегелевское замечание (с которым он безусловно согласится) что это делает Мидгард конкретной тотальностью, отличной от других миров. Так один член пары оппозиций обладает своей идентичностью только посредством другого, в некотором смысле его идентичность находится за его же пределами. Другими словами, Муспельхейм является лишь «абстракцией», если рассматривается в отрыве от Нифльхейма. Только когда огонь и лёд встречаются, нечто конкретное обретает бытие — довольно буквально, в этом случае (если принять германскую космологию). В Мидгарде все эти оппозиции диалектически примиряются. Мидгард является, поистине, единым целым. Другие восемь миров символически выражают фундаментальные истины Мидгарда.

Кто-то может возразить, что Клири, на самом деле, вернулся к подходу, использованному им в старых эссе, таких как «Философские заметки о рунах», в которых он пытался «философизировать» (или, возможно, «рационализировать») вещи. Но дело не в этом. В эссе «Что такое Руна?» Клири утверждает, что мифопоэтическое мышление это не просто философия, обличённая в образы. Как упомянуто ранее, он признаёт, что мифопоэтическое «мышление» в основном есть способ бытия в мире, а не способ мышления.

Что конкретно это означает? Ближе к концу «Девятирицы» Клири сообщает нам, что для наших предков Муспельхейм и другие миры были и реальными местами и символами одновременно. Хотя Клири и не говорит именно так, причина этого лежит в том, что все места и все вещи воспринимались нашими предками как символы — как и реальные, так и проецируемые нашим воображением. Клири предлагает «чёрный ход» в мир наших предков через философскую интерпретацию символов. Однако, сам признаёт, что этого недостаточно. Он пишет: «Я не знаю как восстановить мифопоэтическое мышление. Возможно, необходимо обдуманно и медленно читать мир как геральдическую книгу: рассматривать вещи как символы, намеренно стараться смотреть на мир глазами поэта».

В «Дарах Одина и его братьев» Клири применяет тот же подход для понимания германского антропогенеза (описание происхождения человека), найденного им в Эддах. Согласно мифу, два дерева (Аск и Эмбла) были трансформированы в людей, когда троица богов даровали им определённые характеристики. Клири утверждает, что ключ к пониманию германского воззрения на природу человека лежит в богах, которые фигурируют в этом мифе, а не в характеристиках которые они даруют. Он фокусируется на именах богов данных в Младшей Эдде: Один, Вили и Be. Эти трое (которые могут быть, как утверждает Эдред Торссон, тремя аспектами одного божества) представляют триаду органически связанных качеств человеческой природы — на самом деле, фундаментальных её качеств. В терминологии Клири это: ekstasis (Один), воля (Вили) и освящение (Be).

Мы уже коснулись того, чем является ekstasis (хотя только в этом эссе и «Камни взывают» Клири даёт наиболее полное его описание). Воля — это попросту наша способность изменять данное в соответствии с нашей концепцией того, что может или должно быть. Очевидно, что воля уникальна для человека. Животные тоже меняют окружающее их пространство (например, бобры строят плотины), но не в результате сопоставления неких взаимоисключающих возможностей.

Тем не менее, воля зависит от ekstasis и, на самом деле, воля это одна из форм проявления ekstasis (таким образом, они взаимозависимы). Клири пишет: «...воля» зависит от нашей способности пребывать вне себя (буквальное значение ek-stasis), вне сиюминутного момента, способности воспринимать или запечатлевать Бытие сущего и быть захваченным видением возможного Бытия, того, что «должно» быть». «Освящение» — это акт отделения человеком (мысленного или посредством действия) чего-то от своего контекста и наделение его «сакральностью» или особой значимостью (например, священная реликвия, флаг, определённое место). Опять же, это нечто доступное только человеку. В отличие от воли, оно не подразумевает буквального изменения объекта. Но чтобы освятить объект, мы должны сперва быть открыты Бытию этой вещи — и потом, в некотором смысле, мы даруем ей новое Бытие (например, эта роща не просто роща, а место, в котором проявляется божественное). Воля и освящение, таким образом, зависят от ekstasis — но ekstasis выражается через волю или освящение. Данная взаимозависимая триада называет три фундаментальных аспекта, которые отделяют нас от зверей.