Что такое руна? И другие эссе

Все формы обладают идеальным статусом в двух смыслах. Во-первых, объекты всегда только приближаются к реализации своих форм, но никогда не проявляют их совершенно (некоторые столы и некоторые кошки лучше других, но ни один не совершенен). Во-вторых, разум непреодолимо воспринимает формы и закономерности как потенциально-отделимые от материи, потому что мы можем их разделить с помощью мысли. Отсюда следует, что они мыслятся как «идеал». Опять же, звучит это как философия Платона или Аристотеля, но эта философия произросла из корня феноменологического описания того, как объекты предстают перед человеком: всегда как образец различимого шаблона[60].

Асгард — это место идеала. Обратите внимание, что бог Тюр представлен руной, которая выглядит как направленная вверх стрелка, или копьё:

Как известно, Тюр — это бог неба, а также бог справедливости и права. Традиционная (то есть домодерновая) концепция справедливости и права представляет собой соответствие шаблону или идеалу. Мы обнаруживаем это, к примеру, в традиционном индоевропейском понимании социальной справедливости, которое, в общем и целом, есть выполнение кастового долга (то есть соответствие назначенной роли или типу). В личности Тюра мы находим идеал, связанный с небом — как это постоянно и повсеместно встречается не только в германской традиции. Также часто встречается ассоциативная связь света и идеала. Подумайте об аналогии Платона между идеей блага и солнцем. В руне символизирующей Тюра мы обнаруживаем указание «взглянуть наверх», на небо и на свет идеала.

В то же время, «посмотреть вниз», значит посмотреть на тёмную, твёрдую, плотную землю: царство материи, диаметральную противоположность божественного мира света и идеала. Хель представляет глубочайший «низ» из всех. Это царство чистой материальности; тёмная материя, не наполненная идеалом. Наша основная деятельность, вещи, которые делают нас людьми, включают постоянную борьбу между материей и формой. Мы боремся, чтобы выбить форму из материи, чтобы вынести правду о вещах из тьмы сокрытия на свет, чтобы узнать, чем вещи являются на самом деле. Мы также стараемся изменить материальный мир, чтобы он соответствовал идеалу. И мы боремся, чтобы привести и себя, «искривлённое древо человечества», в соответствие с идеалом.

Теперь мы видим почему Асгард и Хель, помимо того что являются царствами света и тьмы (или раскрывающего и скрывающего), также являются царствами жизни и смерти. Жизнь, как учил нас Аристотель, это непрерывное, динамическое стремление материи к форме. Каждое живое существо состоит из материи и формы, но жизнь их состоит из реализации своей формы: стремление действовать и функционировать как вещи подобного типа. Посредством своих характерных действий, все живые существа постоянно «стремятся» воплотить свою форму или природу. Отношение формы-материи в жизни является динамическим процессом; живые существа должны «что-то делать» (что-то порождать сами) чтобы быть тем, что они есть. В случае неживых предметов типа столов, с другой стороны, взаимоотношения материи и формы статичны. Стол не производит действий для поддержания себя в состоянии стола.

Хель, как царство абсолютной материи, также является царством смерти — полного отделения от формы. Это полная, трупная неподвижность. Асгард, с другой стороны, как царство чистой формы, является царством чистой жизни — чистой реализации идеала. Реализация идеала, который столь чист, по сути, что материя полностью отпадает. Мы склонны думать о Боге или богах как о чём-то выше жизни. На самом деле, боги сами являются идеалом жизни, парадигмой и совершенством жизни.

Альвхейм и Свартальвхейм

Слово «альв» происходит из протогерманского понятия означающего «белоснежно-сияющий»[61]. Здесь мы опять видим, что верхняя часть Ирминсуль ассоциируется со светом. Альвхейм (или Льюсальвхейм — опять же, «дом светлых альвов») лежит на полпути между нашим миром Мидгардом и жилищем богов. Асгард, как мы узнали, это место идеала, тотального присутствия, полного открытия, тотальной правды.

Это объекты сознания или идеалы к которым стремится сознание. Альвы олицетворяют сознание стремящееся овладеть всем этим. В то время как в Асгарде и Хель мы видим противопоставление формы и материи, в Альвхейме и Свартальвхейме мы обнаруживаем оппозицию между «духом» и всего лишь материальным «механизмом».

Альвы являются творениями верхнего царства света. Они не боги, но и не привязаны к земле как мы. Разумеется, мои рассуждения в эссе «Четверица» делают ударение на том, как мы способны «отделять себя» мысленно (и только мысленно) от земли и от земного внутри нас; от времени и пространства: