Что такое старообрядчество?

Веру невозможно увидеть или потрогать руками. И невозможно спастись без нее, как пишет апостол: «Без веры же невозможно угодить Богу. Приходящим к Богу подобает веровать, что Он есть и ищущим Его воздает»[41].

Сердечная вера, невидимая и нечувственная, имеет внешние, вполне чувственные проявления – слово (произнесенное или написанное, молитву) и дело (поступок или действие, обряд).

Назвав веру «невидимой», Павел далее пишет: «Верой Авель принес Богу жертву лучшую, нежели Каин»[42], «Верой Авраам, будучи искушаем, принес в жертву Исаака»[43], «Верой совершил он (Моисей) Пасху и пролитие крови»[44].

Значит, по мнению апостола, в Ветхом Завете невидимая вера имеет видимые выражения: овцу, принесенную Авелем в жертву Богу; Исаака, которого Авраам был готов принести в жертву; Пасху, совершенную Моисеем.

Если несомненна связь между ветхозаветной верой и почитанием Бога, то между христианской верой и ее внешним проявлением (молитвы, крестное знамение, поклоны) она тем более несомненна. Поэтому угождение Богу, о котором говорит Павел, зависит не только от того, как «сердцем веруют», но и от того, как «устами исповедуют», как свидетельствуют о вере внешним способом.

Но сегодня часто можно услышать, как некоторые люди говорят:

– Я христианин. Я православный. Я в душе верю в Бога. Я не молюсь, не пощусь, не хожу в храм. У меня Бог в душе, мне этого достаточно.

Эти же люди, общаясь со староверами, восклицают:

– Какая разница, сколькими пальцами креститься, двумя, тремя или всей пятерней? Главное, чтобы Бог был в душе.

Сегодня полная неразборчивость в вопросах веры и проповедь «Бога в душе» стали всеобщим обыкновением и житейским правилом. Неясно, в какого Бога верят такие «христиане», как думают угодить Богу и спасти души. Ясно одно: их вера не имеет ничего общего с верой апостола Павла, с православием, с христианством.

Как человек состоит из видимого тела и невидимой души, так и православная вера, которую содержит Церковь, состоит не только из внутренней веры в Бога, но и из ее внешних проявлений – молитв, постов, посещения храма и участия в таинствах.

Внутренняя вера состоит из догматов или догм. Греческое слово dogma [догма] означает «решение, постановление, мнение». Так называется утвержденное Церковью положение вероучения, объявленное обязательной и неизменяемой истиной, не подлежащей сомнению.

К главнейшим догматам относятся вера в Триединого Бога, вера в Спасителя Исуса Христа, при-знание церковных таинств, почитание Богородицы, почитание икон. Догматы основаны на Священном Писании и утверждены вселенскими соборами. Главнейшие догматы христианства изложены в Символе веры.

Внешним воплощением догматов являются обычаи, чины и обряды. В начале XX века епископ Михаил Канадский[45] справедливо утверждал: «Обряд – далеко не безразличная или маловажная вещь. Он – оболочка, одежда догмы». Он же писал: «Что такое обряд? Это “оболочка”, одежда догмы, говорили мы. Теперь продолжим немного иначе: это закрепленная духовная жизнь, сильный момент христианской жизни, великое мгновение, остановленное, так сказать, навеки, в целях духовного воспитания».

И так думают не только старообрядцы. Это общее мнение христианских богословов современности и древности. Например, в IV столетии святой Василий Великий[46] писал: «Из догматов и проповедей, соблюденных в Церкви, иные имеем в учении, изложенном в Писании, а другие, дошедшие до нас от апостольского предания, прияли мы в тайне. Но те и другие имеют одинаковую силу для благочестия. И никто не оспаривает последних, если хотя несколько сведущ он в церковных постановлениях. Ибо если бы вздумали мы отвергать не изложенные в Писании обычаи как не имеющие большой силы, то неприметным для себя образом исказили бы самое главное в Евангелии, лучше же сказать, обратили бы проповедь в пустое имя».

Таким образом, Василий Великий не только приравнивает к догматам церковные обычаи и обряды, но и называет их «главным в Евангелии». Одновременно он указывает на то, что, хотя многие обряды не засвидетельствованы в Библии, мы получили их от апостолов в устном предании.

К апостольскому преданию Василий относил важнейшие христианские обряды и чины: «Например, напомню сначала о первом и самом общем, кто из возложивших упование на имя Господа нашего Исуса Христа письменно научил знаменовать себя крестным знамением? Какое Писание научило нас в молитве обращаться к востоку? Кто из святых оставил нам на письме слова призывания[47] при показании Хлеба благодарения и Чаши благословения?.. Откуда и троекратное погружение крещаемого человека? Из какого писания взято и прочее, относящееся к крещению?»

Действительно, не все сказанное и сделанное Христом записано в Евангелии: «Многое и другое сотворил Исус. Но если писать о том подробно, то, думаю, и самому всему миру не вместить написанных книг»[48].