Что там, за поворотом?

Еще я видела в море нырков. Это такие черные птицы, величиной с утку. Они нырнут и могут под водой плыть хоть километр.

Я хотела в Гаграх прочитать много книжек, но что-то не читается. Надя говорит, что это от жары, и еще на меня дурно влияет курортная жизнь — я стала лентяйкой. Странная у меня сестра. Отдыхать ведь тоже надо, правда?

Пиши, какие у тебя новости. Как проводишь время в своей Жемчужине. Привет от папы и Нади.

Зоя.

И было приписано:

Предыдущее мое письмо забудь. Все мне показалось. Папа стал прежним. Наверное, в первое время, пока организм не приспособился, на него плохо действовала жара. Приехал Евгений Николаевич, главный бухгалтер в папиной фирме «Чайка». Он в прошлом году не догулял неделю и теперь проведет ее с нами в Гаграх. Евгений Николаевич очень веселый человек: все шутит, рассказывает смешные истории, у него полный рот золотых зубов. Евгений Николаевич играет с папой в шахматы, и они уходят в горы по утрам на далекие прогулки. Только Надя почему-то дуется на Евгения Николаевича, даже не разговаривает с ним. Ну, ты знаешь нашу Надю, она оригиналка. Пиши!

Витя прочитал письмо и задумался. Оказывается, за последние дни он ни разу не вспомнил о Зое. И что совершенно непонятно, он сейчас хотел представить Зоино лицо и не мог. Потом... Что-то раздражало Витю в письме. Он еще раз перечитал его. «Ага! Вот оно. «В своей Жемчужине»! Если она в Гаграх... — Подумав так, Витя вспотел. — Вот если бы у Кати был день рождения и я пришел бы к ней с Репой, Катя была бы только рада».

От этих мыслей Витя уже совсем растерялся, не знал, что подумать, стало скверно на душе, и он пошел смотреть, как бабушка Нюра доит Зорьку, — был как раз вечер.

Предстоял неизбежный разговор с мамой о скором путешествии, Витя не знал, с какого конца приступить, и настроение окончательно испортилось.

Неожиданно путешествие отодвинулось еще на несколько дней — Вовка на пляже порезал ногу о бутылочное стекло. Теперь он лежал у себя на сеновале, задрав перебинтованную ногу, около него хлопотали Витя и Катя, а он, довольный вниманием, говорил:

— Рана уже затягивается. Скоро буду как штык.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ, в которой Витя и вместе с ним читатель знакомятся, уже основательно, с Федей и Матвеем Ивановичем Гуриным

Задумывались ли вы, дорогие мальчики и девочки, о том, какое место в вашей жизни занимают взрослые люди? Нет, не родители, не родственники, а вообще все взрослые люди? Так вот, следует знать, что взрослые люди играют в вашей молодой жизни огромную, без преувеличения можно сказать, определяющую роль. Хотите вы того или не хотите, но это так. Взрослые люди постоянно влияют на вас, порой помимо вашей воли формируют ваш характер — примером, советом, самой разной помощью, а случается, и обманом. Очень важно для каждого из вас встретить на своем пути взрослого хорошего человека (а еще лучше сразу нескольких хороших людей) и как опасно встретить плохого человека. И тут уже вступает в силу ваша сознательная воля: от плохого взрослого вы можете уйти, сказав (про себя, естественно): «С тобой, дядя (или тетя), я знаться не хочу». Хорошего взрослого вы вправе искать, стремиться к встрече с ним. Все это очень серьезно, юные граждане. Ах, как серьезно!

...Жизнь между тем идет своим чередом.

Вовка уже ходит. Правда, прихрамывает немного. Погода опять портится: дождя нет, но пасмурно. Витя сказал папе, по секрету, разумеется, об «Альбатросе» и путешествии. Обещана поддержка. Папа у Вити все понимает.

Федя обещал завтра взять Витю с собой в поездку по фермам. «Федя замечательный человек», — думал Витя, укладываясь спать.