Что-то кроме магии (СИ)

— Ну, как все прошло? — это подошел Квиринус. — Мне Барон сказал, тебя дед вызвал...

Альбус Дамблдор был прав, когда упомянул о долге. И постоянное давление Северус чувствовал очень хорошо. Но в одном директор все-таки ошибся: он был не один.

____________

[1] Стихотворение Льюиса Кэрролла "Бармаглот" в переводе Дины Орловской.

Часть III. Квиринус. Конец сказки

And the story ends, insanity said coldly

Still waiting for the chance

So out of nowhere, it will rise

Oh, and another journey starts.

Вот и сказке конец, холодно проговорило безумие,

Все еще в ожидании шанса.

Из ниоткуда оно возродится.

И еще одно путешествие начинается.

Композиция And the Story Ends группы Blind Guardian.

Глава 45. Лето 1991-го

Бревно было толстым и твердым. И пропитанным какой-то дрянью, от которой сводило желудок. Но крыса упрямо точила древесину с недоступной людям стороны, почти у самого пола. Глаза грызуна в темноте тускло светились красным.

Крысы, змеи, кошки, маглы... Слишком немощные, слишком непрочные. Их жизни хватало только на то, чтобы худо-бедно поддержать его существование. О, если бы хоть один волшебник! Но, как назло, за все эти годы ему не удавалось заполучить ни одного. Он уже впадал в отчаяние, как вдруг судьба улыбнулась ему.

Десяток маглов и волшебник. Два волшебника! Молодые, сильные, беспечные. Они все тут, в его подвале! Нет, такой шанс упускать нельзя. Он должен заполучить всех сразу, но магов — в первую очередь.

Потолок подвала кажется им ненадежным, они, расширяя подземелье, ставят подпорки... Одна, центральная, потрескивает, и это то, что ему нужно.

Крыса сопротивляется, древесина пропитана ядом, но с безмозглым животным справиться нетрудно. Немного настойчивости, и он получит то, чего вожделеет так долго — упоительное, почти сладострастное наслаждение чужой смертью. Множеством смертей.

* * *

Солнце палило непривычно сильно для июня на севере Шотландии. Зеваки из числа туристов терпели и жару, и полицейских, отгонявших их от развалин замка. И было ради чего топтать и без того чахлую траву поблизости от места раскопок: люди в униформе спасателей уже скрылись с носилками в темноте разрушенного грота. Вот-вот должны были вынести... кого? Живого или труп?

Немногочисленные рабочие, попавшие под завал, выбрались оттуда сами и сейчас сидели в тени фургона «скорой», измазанные серой каменной пылью и кровью. Ими занимались медики.

В толпе говорили, что причиной всему одна из деревянных опор, поддерживающая потолок. Она надломилась, посыпались грунт и камни... К счастью, основные работы велись почти у самого входа, и лишь один сотрудник углубился в свежеоткрытый коридор древнего строения. Именно его и должны были вынести сейчас.

Чумазый, как и все, худой парень в рабочих штанах и грязной рубашке беспокойно ходил, сильно прихрамывая, у черной дыры.

— Эй, вы ушибли ногу? — окликнул его врач.

— Нет, это с рождения, — отмахнулся парень. — Со мной все в порядке, док.

В темноте показалось какое-то движение, и вскоре вышли двое с носилками. Хромой бросился к ним:

— Живой?

— Ему повезло, — на ходу ответил один из спасателей. — Но придавило сильно.

Парень остановился, провожая растерянным взглядом окровавленную фигуру на носилках. К стоящему подошел полицейский с планшетом для бумаг.

— Мы составляем список пострадавших. Вы знаете этого человека, сэр?

— Да. Это профессор Квиринус Квиррелл. Я его ассистент Алан Шейфик... Скажите, мне можно сопровождать его в больницу?

* * *

— Пожалуйте на обед, господин декан, — домовик, сделав свое объявление, почтительно поклонился и исчез.

— Да-да, спасибо, — рассеянно отозвался Снейп, не отрываясь от чтения письма. Еще несколько нераспечатанных конвертов ждали своей очереди на столе.

Он уже не помнил, когда впервые домовые эльфы вместо одинакового для всех преподавателей обращения «профессор» стали величать его по статусу. Не сразу после церемонии посвящения, нет. Возможно, после того, как Слизерин в восемьдесят третьем все-таки выбился в чемпионы школы и в том же году взял Кубок по квиддичу.

Удержаться на вершине оказалось не менее сложно, чем карабкаться на нее, но, несмотря ни на что, восьмой год подряд флаги в Главном зале оставались зелеными.

Дни мелькали почти неразличимой чередой. Ежедневник с тройной серебряной «S» на обложке давно был исписан вариантами рецептов новых зелий, обрывками размышлений о хоркруксах, Темных Искусствах, заклинаниях и тому подобном. А затем еще несколько других, купленных самостоятельно.

На каминной полке появились колдографии. Северус не считал себя сентиментальным человеком, но от знакомых лиц порой веяло теплом, которого никогда не бывало слишком много.

Бернадетт Мальсибер, точнее, свежеиспеченная миссис Скримджер. Этти лучится счастьем, а Кристофер выглядит смущенным.