Что-то кроме магии (СИ)

— Я ее в замок принес, а там уже профессор МакГонагалл... — лесничий рухнул на лавку и вытер вспотевший лоб. — Страшное дело, профессор! Я иду, а она, значит, лежит, а Гарри бежит ко мне, а там еще Гермиона...

Снейп поморщился.

— Опять Поттер, — это прозвучало как ругательство.

— Северус, тебе действительно стоит поторопиться, — вмешался Квиррелл. — А вам, Хагрид, уже не надо никуда бежать. Мы с вами не спеша обо всем поговорим, хорошо?

За ужином Хагрид передал слизеринскому декану короткую записку от Квиринуса: «Школьница возвращалась из Хогсмида, скорее всего, побывав в «Трех метлах». Завтра съезжу в поселок, попробую что-нибудь разузнать».

* * *

Красивая вещица. И дорогущая небось. Такую в малфоевских ларцах хранить, а не в гриффиндорских шарфах... Снейп взмахом палочки поднял украшение над столом. Блики от горящих свечей заструились по невесомому серебряному кружеву, зажгли в глубине опалов крохотные звезды. Переливы завораживали, звали прикоснуться... Тряхнув головой, Северус прогнал наваждение.

Моргана, занятая вышиванием, отвлеклась от пялец и какое-то время наблюдала за действиями человека.

— Надо же, нашлось, — с легким удивлением проронила она. — А я уж и не надеялась.

— Вы о чем?

— О моем ожерелье, — волшебница вернулась к прерванной работе. — Ты его только что на стол положил.

— Но прокляли его не вы, надеюсь?

— Не надейся, — усмехнулась Моргана.

— Невероятно... Проклятие продержалось столько веков!

— Умею, когда захочу, — волшебница грациозным жестом поправила жемчужную сеточку на пышных волосах. — Я тогда страшно разозлилась на Ровену из-за Бедуира, ну и решила преподнести ей подарочек. Она заподозрила неладное, и то ли продала мои опалы кому-то, то ли спрятала... Словом, больше я ожерелья не видела. А как оно к тебе попало?

— Выпало из рук гриффиндорской студентки, когда та зачем-то несла его в Хогвартс. Госпожа Моргана, какое проклятие вы наложили на ожерелье?

— Медленная, мучительная и неотвратимая смерть, — по лицу Морганы бродила мечтательная улыбка.

Если тысячу лет назад среди волшебниц бушевали этакие страсти, почему бы им не повториться в наши дни? Возможно, мисс Белл хотела таким образом устранить соперницу, размышлял Снейп, укладывая смертельное украшение в стеклянную банку и плотно закрывая особой крышкой. Неясно, откуда оно взялось в Хогсмиде, вещи подобного толка в деревенской лавке не купишь... МакГонагалл дала понять, что не желает иметь ничего общего с ожерельем и предоставляет коллеге полную свободу действий в отношении него. Следовательно, слизеринскому декану ничто не мешает загнать подлую побрякушку в Лютном за тысчонку-другую галлеонов. А если присовокупить к товару сведения о том, что серебро и опалы прокляты лично Морганой Ле Фей, то из скряги Хью удастся вытрясти и побольше.

* * *

Мадам Розмерта считала Хогсмид редкостной дырой. Уже который год она мечтала перебраться в Лондон, но никак не могла подобрать подходящее помещение для будущего трактира. Когда же она наконец решалась на сделку, как назло, подворачивалась крупная партия огневиски по выгодной цене, или выпадал случай запастись дешевой мукой, сахаром и прочей бакалеей, так что свободных средств почти не оставалось.

Опомнившись, Розмерта ругала себя за опрометчивость, а потом опять надевала чистый накрахмаленный передник и шла разносить сливочное пиво школярам и старое огденское подгулявшим лавочникам и отцам семейств.

Желания своей клиентуры хозяйка «Трех метел» научилась угадывать без слов. Мальчишки, краснея до ушей, таращились на ее декольте, где с годами не теряла свежести округлая упругость; лавочники подмигивали со значением, отцы семейств, воровато оглядываясь, шепотом обещали рай на сеновале.

Иногда, если ухажер был не стар, не очень пузат, и от него не разило козлом, Розмерта соглашалась. Несколько ночей выдались вполне удачными, но ее убеждения от того не менялись: Хогсмид — забытое богом место, где нормального мужчину днем с огнем не найти.

Этот незнакомец трактирщице приглянулся сразу. Молодой, но отнюдь не сопляк, поджарый, крепкий. Жаль, лицо все в рубцах, видать, задира. Такие бывают горячи, Розмерта знала это по собственному опыту. Однако предполагаемый буян вел себя скромным трезвенником и говорил как по писаному, выказывая образованность и воспитание. Эта его особенность еще сильнее возбуждала женщину.

Розмерта не стала бы преуспевающей трактирщицей, не умей она находить общий язык с самыми разными людьми. Она быстро познакомилась с «господином историком», сделавшись ради того подписчицей «Придиры», и повела осаду крепости по всем правилам искусства обольщения. Обручальное кольцо на пальце Квиррелла лишь подогревало азарт.