Что-то кроме магии (СИ)

Несмотря на эйфорию от сбывшейся мечты, Алан не мог скрыть обуревающую его тревогу. На обратном пути он не выдержал:

— Ума не приложу, как мне быть с мисс Кэрроу. То есть я не хочу сказать, что у меня нет никакого опыта общения с дамами, но мисс Кэрроу настолько энергична...

— Боюсь, тут я вам ничем не смогу помочь, Алан, — смущенно признался его бывший наставник. — Знаете что? Спросите совета у Кровавого Барона: когда-то он здорово выручил нас с Квиринусом в одном щекотливом дамском вопросе.

Призрак, узнав о проблеме, охотно согласился помочь. Чтобы мужской совет получился более представительным, он пригласил нескольких знакомых из числа привидений-гостей. Шейфик поначалу слегка опешил от такого количества искушенных сердцеедов, но быстро втянулся в непринужденную беседу, а потом принялся и кое-что записывать. Совещание затянулось до самого ужина, и даже обедать Алан не вышел.

* * *

— Уф-ф, еле вырвался, — Шейфик запер за собой дверь своей комнаты и наложил еще несколько охранных чар. — Эта женщина, кажется, вообще никогда не спит. Пришлось подсунуть снотворное.

Слизеринский призрак, давно поджидавший его, понимающе усмехнулся:

— Значит, и этот наш совет тебе пригодился. Итак, леди осталась довольна?

— Не могу сказать наверняка... Она упорно толкала меня в спальню, но к этому — он выделил голосом последнее слово, — я пока еще не готов. Как взгляну на нее, у меня всё... кхм... ну, вы понимаете.

— Некоторым в таких случаях помогает огневиски.

Алан покачал головой.

— Это было бы нечестно. Она груба и вульгарна, но, сдается мне, искренна в своем желании и совсем не умеет кокетничать.

— Что же, теперь ты станешь избегать ее?

— Еще не хватало, чтобы она гонялась за мной по всему Хогрватсу! — рассмеялся Алан. С помощью «Репаро» он вернул прежний вид разорванному воротнику сорочки и добавил уже серьезно:

— Я попробую поговорить с ней, господин Барон. Не о любви, не о постели, а о чем угодно, обо всем на свете. Алекто не глупа, но ей настолько сильно забили голову чужими идеями, что она сама уже не знает, где ее мысли, а где эти... пожирательские. Жаль, читать не любит...

Глава 119. Мы постараемся

Город стоял у моря. Он вырастал из рыжего песка на берегу, огромный, с высокими мощными стенами, за которыми едва виднелись покатые крыши домов. Под яркими лучами солнца они сияли, как золотые. Сивилла никогда не видела таких городов.

— Сегодня вечером, — сказал кто-то сзади.

Сивилла обернулась: на песке сидела девушка в легком белом платье.

— Вон, готов уже, — добавила незнакомка, указав рукой на берег в противоположной от города стороне. Там виднелись белые шатры, между ними ходили едва различимые отсюда люди. Неподалеку от шатров на большой повозке стояло странное сооружение, напоминавшее какое-то четвероногое животное.

— Зачем ты мне это говоришь? — удивилась Сивилла.

— Безразлично, кому говорить, — равнодушно ответила девушка, вставая. — Все равно никто не верит.

Увязая в песке босыми ногами, она побрела к городу. Неведомый лагерь был слишком далеко, скопления незнакомых людей всегда пугали ее, и, оглянувшись напоследок, Сивилла поспешила за девушкой, отчего-то чувствуя к ней смутную симпатию.

Они шли недолго. Песок скоро сменился твердой, как камень, землей, а затем и настоящим камнем, — светлым и гладким, которым были выложены широкие улицы города.

Незнакомка шла не быстро, но нигде не останавливалась и не входила ни в один дом, хотя многие двери были гостеприимно распахнуты и сквозь них виднелись тенистые уютные дворики или просторные сумрачные залы, готовые укрыть от жаркого полуденного солнца. По пути им попадались редкие прохожие, полуодетые, но не производящие впечатления бедняков и оборванцев: скорее, они нарочно выставляли напоказ выхоленные тела, прихотливо драпируя их тонкими тканями. Сивилла заметила, что на ее спутницу косятся с насмешкой. Несколько раз пыталась заговорить с ней, но ничего не добилась: смуглое юное лицо оставалось отрешенно-печальным, большие карие глаза смотрели на людей и вещи, но будто не видели их.

Попетляв по улицам, девушка вышла на просторную квадратную площадь, очевидно, главную в городе. Ее окружали величественные здания, треугольные крыши которых покоились на высоких стройных колоннах. Все здесь дышало богатством, изысканностью и жаркой, бесстыдной красотой.

В центре площади кипела работа: десятка два мужчин возилось с бревнами и досками, сооружая из них что-то наподобие прямоугольного помоста. При виде их работы с молчаливой спутницей Сивиллы произошла внезапная и резкая перемена: черты исказил дикий гнев, она застыла, словно забыв дышать, и вдруг с пронзительным визгом бросилась на ближайшего рабочего.

— Нет! Нельзя! Не смейте! — вопила девушка, пытаясь отобрать у него топор. — Не берите у них ничего! Это смерть! Смерть!

Рабочий, не говоря ни слова, лениво отмахнулся. Нападавшая отлетела на несколько шагов, упала, тут же вскочила и опять кинулась к нему, но двое других работников успели схватить ее за руки и оттащить.

— Не берите! Ничего не берите у них! Погибнете! Все погибнете!