Что-то кроме магии (СИ)

Дамблдор облокотился на ручку кресла, подпер щеку кулаком и всем видом изобразил бесконечное терпение.

— Северус, прекратите паниковать. Гарри справится. А вы лучше идите завтракать, на пустой желудок вы часто делаете поспешные выводы.

Есть в самом деле хотелось. Еще сильнее хотелось верить, что старик прав. Снейп пожал плечами, мол, подчиняюсь авторитету, отнес карту в кабинет за потайной дверью и направился из директорской башни в нижние коридоры, не переставая удивляться тишине и покою, царящим в замке. Неужели впрямь, кроме привидений, никого не осталось? И Пивза что-то не слышно...

Двери Главного зала были распахнуты настежь. Магические свечи не горели, свет пасмурного зимнего дня растекался по длинным пустым столам и скамьям. В углах копились тени, дальняя стена терялась в полумраке. В нем Северусу почудилось движение. Он пригляделся: статуя какого-то волшебника, стоявшая там с незапамятных времен, на его глазах превратилась в высокую пушистую ель. Кто-то, невидимый за раскидистыми лапами, сейчас творил длинную переливчатую гирлянду, раскладывая ее на хвое.

Украшением ели и зала обычно занимался Флитвик. Правда, рождественское дерево не трансфигурировалось — его приволакивал из лесу Хагрид, но так было при Дамблдоре. Что ж, следует поблагодарить декана за подобный жест дружелюбия.

— Доброе утро, Филиус и спасибо... — начал Северус, подходя к ели и только тут заметил, что за нею стоит кто-то повыше и стройнее полугоблина.

— Эдит?!

— Здравствуйте, Северус. Я подумала, не стоит отказываться от праздника, несмотря на все обстоятельства. Как по-вашему, сделать ее на несколько футов выше или достаточно?

— Достаточно. Отчего вы не уехали домой?

— Дома у нас печальны... не помню, кто это сказал.

Стеклянные шары, позолоченные еловые шишки и трубящие в рожок ангелочки, чуть слышно позванивая, взлетали на дерево. Под палочкой Эдит вырастала из носового платка большая сверкающая звезда-верхушка, и волшебница, казалось, с головой была поглощена этим преображением.

— Бернадетт пишет? — спросил Снейп.

— Да, у нее все в порядке. Бобби скучает по Хогвартсу, — она помолчала и тихо закончила: — И по отцу.

По обоюдному молчаливому согласию они никогда не упоминали в беседах имя Кристофера Скримджера. Говорить о нем было почти так же опасно, как и о Гарри Поттере: обоих разыскивали и Министерство, и Волдеморт, но если Поттер мог рассчитывать на помощь Ордена Феникса, то Скримджер опирался лишь на горстку сподвижников, таких же отчаянных, как он сам. Авроры расформированного подразделения объявили собственную войну Пожирателям, войну на уничтожение, и каждую смерть в окружении Темного Лорда отныне связывали только с «Мантикорой» и ее руководителем.

— У меня нет сведений о поимке Кристофера, — Снейп верно истолковал последние слова Мальсибер. — Уверен, такую новость не стали бы скрывать.

Один из стеклянных шаров соскользнул с ветки и разбился. Мальсибер вздрогнула.

— Эдит, я сделаю для него все, что смогу, — продолжил Северус. — По крайней мере, очень постараюсь.

— Доброе утро, господин директор! Доброе утро, профессор Мальсибер! — веселый молодой голос бодро прокатился по огромному залу. В дверях стоял Алан Шейфик и приветственно махал рукой. — А я торопился, боялся, что уже все съели... Какая красивая елка!

— Кстати, где завтрак? — нахмурился Снейп. — Дежурный, сюда!

Стол был накрыт в мгновение ока. Снейп посчитал приборы.

— В замке осталось всего четыре человека?

Дежурного эльфа от мохнатых пяток до остроконечных ушей переполняла боязливая почтительность:

— Всего четыре, господин директор.

— Кто четвертый?

— Профессор Алекто Кэрроу, господин директор.

— Хорошо. Пригласите ее к столу.

— Неприятный сюрприз, — поморщился Шейфик, едва эльф исчез. — Впрочем, бог с ней. Господин директор... — он собрался с духом, чтобы высказать какую-то заветную мысль: профессор Снейп, я нарочно остался в школе, потому что давно хотел просить вас о большом одолжении: проведите меня в Тайную комнату! С первого курса мечтаю там побывать, тем более, это уже не опасно. Мы с профессором Квирреллом попытались летом туда пробиться, но инферналы не пустили...

Вчерашний ребенок проступил сквозь облик взрослого; в глазах светилась совершенно мальчишеская надежда на небывалое приключение. Северусу сделалось и смешно, и неловко от такой горячей веры в его всемогущество.

— Алан, вы в своем уме? Сами же сказали, там полно инферналов! Кроме того, придется ломать печати, а их ставили все деканы... Наконец, я не владею серпентарго и просто не сумею открыть дверь.

Но Шейфик ничуть не смутился:

— Кровавый Барон говорит, что в тоннеле рухнула часть потолка и закрыла основной массе проход, оставшихся Хранители перебили. А еще он умеет говорить на языке змей, — это я тоже уточнил.

— Барон — змееуст?! Алан, на календаре не первое апреля.

— Он не мог солгать мне, — стоял на своем Шейфик. — Спросите его сами, если не верите!

— Знаете, мне было бы тоже любопытно взглянуть на легендарное чудовище, — призналась Мальсибер. — С печатями я помогу, если позволите.