Что-то кроме магии (СИ)

— Это могу сделать я, — вмешался Скримджер. — У меня есть «Час жизни», с ним точно не помрет.

— Богато вы, авроры, живете, — проворчала Помфри. — Ну, идите, не теряйте времени!

В хижине все было по-прежнему, Сивилла лишь убрала кровь с пола и одежды Снейпа. Квиринус заметил, что лицо у него сделалось совсем восковым.

Скримджер уверенным жестом коснулся его шеи:

— Жив, но еле-еле. Фините инкантатем!

Он полез за пазуху и вытащил оттуда что-то похожее на маленькую коробочку. Опустил ее на рану, откуда после отмены замораживающего заклинания снова потекла кровь. Коробочка сразу начала терять форму, растекаясь матово-белой пленкой. Через несколько секунд на горле образовалась плотная повязка. От нее по коже во все стороны скользнули короткие алые молнии; лежащее тело вздрогнуло, грудь едва заметно поднялась и опустилась.

— Задышал! — обрадовалась Сивилла.

— Эта штука заставляет сердце биться, — объяснил Скримджер. — И что-то делает с кровью... не помню, что именно. Короче, хватает на час, потому так и называется. Отец успел распорядиться, чтобы всем аврорам выдали по «Часу»... Это был мой личный.

— И вы потратили его на Пожирателя? — не удержался Квиррелл.

— Он мне тоже помогал, — казалось, Скримджер вот-вот пожалеет о своем благородстве. — Я хочу, чтобы его судили, но судили честно.

В переходе замелькали огни, послышались голоса, шаги и в хижину вошли двое колдомедиков в униформе госпиталя Св. Мунго.

— Давайте сюда вашего недорезанного, — ухмыльнулся первый. — Он у нас до дементора доживет как миленький!

— Этим ты никого не вернешь, — вздохнул второй, наколдовывая носилки.

А в это время где-то в Запретном лесу рыдающий Хагрид взял на руки Гарри Поттера и пошел с ним в замок. Волдеморт торжествовал, злорадствовали Пожиратели, за ними следовали великаны, в молчании провожали их пристыженные лесничим кентавры.

Сивилле Трелони, вместе с мужем вернувшейся в Главный зал, не являлось никаких пророческих видений. Она не знала, что совсем скоро вновь будет кидать «Остолбеней» в нападающих Пожирателей...

...что Эдит Мальсибер встанет над ранеными, и ни одно заклинание не пробьется через ее защиту...

...что Плакса Миртл, подвязавшись веревкой брата Джерома, полетит вместе с другими привидениями защищать живых...

...что еще до рассвета найдется дело и бутылкам с зажигательной смесью, и мечу, и молитве.

Люди и призраки, защитники Хогвартса, собрались вместе. Они готовились к последней битве.

___________________

1. Dies irae — «День гнева». Здесь и далее цитируется этот текст.

2. «Осени заботой мой конец».

3. «Господи Иисусе милостивый, даруй им покой. Аминь».

4. «Гарри Поттер и Дары Смерти», глава 33.

Глава 122. Двенадцать часов после войны

Горгулья пропустила без пароля. Только спросила:

— Его не убили?

Квиринус отрицательно мотнул головой и пошел в кабинет директора.

На часах был полдень, но в полуразрушенном Хогвартсе царила тишина: авроры покинули замок, уведя пленных Пожирателей; Ремус Люпин взял на себя все заботы о теле Грейбека, чем изрядно разозлил Нимфадору Тонкс; большая часть защитников аппарировала домой, а оставшиеся спали, застигнутые смертельной усталостью кто где — за столами в Главном зале, на диванах в гостиных... Сивилла, пробормотав, что нет сил тащиться в башню, заснула в каморке, где сквибы держали щетки и ведра, прямо на груде старых мешков. Квиринус укрыл ее своей кожаной курткой, отчаянно борясь с желанием пристроиться рядом. До одури хотелось спать после этой безумной ночи, но нельзя было упускать удобный случай: пока никто не опомнился, надо добраться до портрета Дамблдора и выяснить все до конца.

Квиринус вместе со всеми слышал решающий разговор Поттера и Волдеморта. Вместе со всеми ахнул, когда открылась правда об убийстве Дамблдора. Она объясняла и упорное молчание Снейпа, и то, что его как директора с первых минут принял Хогвартс. Разгадки не находилось одному: откуда Гарри все это узнал. Очевидно, от самого Снейпа? Но чтобы тот вдобавок разоткровенничался насчет влюбленности... Нет, невозможно. И если расспросить самого Гарри пока нельзя — в послепобедной суматохе он куда-то скрылся, — то портрет Дамблдора наверняка найдется в собственной раме.

Поднимаясь по лестнице, Квиринус почему-то вспомнил, как входил в этот кабинет первый раз: почти двадцать лет назад, робким выпускником, приглашенным на собеседование. А ведь с той поры Квиринус Квиррелл ни разу не говорил с глазу на глаз с Альбусом Дамблдором, даже предложение привести тролля на «полосу препятствий» для второкурсника Поттера и то было сделано в присутствии Флитвика и МакГонагалл.

Долгие годы Квиррелл безотчетно воспринимал Дамблдора как постоянную смутную угрозу, от которой следует держаться подальше, и поэтому всегда сочувствовал Снейпу, вынужденному общаться с директором. Шагая со ступеньки на ступеньку, нынешний Квиррелл прислушался к себе: ощущение угрозы развеялось без следа, осталось легкое сожаление. С таким чувством смотришь на могилы знаменитых, но лично тебе ничем не дорогих и не интересных людей.