Что-то на айтишном. Продуктовый подход к развитию личности

Многие мои близкие люди оставались здесь. В эти дни я как никогда чувствовала важность социальных связей, закрывающих потребность в тепле и заботе. Мы встречались, обнимались, плакали вместе, говорили о чём угодно, кроме повестки, придумывали идиотские планы, как поедем в путешествие по стране, как будем создавать коммуну и жить натуральным хозяйством. Ежедневные звонки и смски «как ты/где/ ты/давай увидимся» помогли не отъехать кукушечкой и разорвать эти связи не представлялось возможным.

Я думаю, что смогу быть полезна здесь. Искренне люблю Россию и верю в её перерождение, но понимаю, что грядут сложные времена. Мы еще даже не осознаем, какая серьезная стигма ляжет шрамом на нервную систему детей – альф и зуммеров. Но они и есть будущее, а я верю в них и умею говорить на их языке, а значит, смогу помочь с позиции неравнодушного взрослого в роли ментора или наставника. Нам придется восстанавливать все, что упадет за время перемен, а мои навыки – коммуникатора, маркетолога, специалиста по созданию и развитию сообществ – могут помочь в этом.

Как бывший эмигрант и возвращенец, я понимаю, что любой побег происходит на эмоциях и сопряжен с целым рядом когнитивных искажений. Ниже я делюсь лишь своим опытом, который можно подвергнуть сомнению, ведь многие восприняли мое возвращение из эмиграции как провал. Многие, но только не я, потому что после возвращения я осознала, что иногда нужно просто продать козу.[91]

Туризм и эмиграция – это разные вещи. Кажется, что там, где ты много раз отдыхал и проводил время с друзьями, где тебе симпатичен уклад, тебе будет хорошо. Осознать полный спектр ты сможешь став налоговым резидентом и проведя в стране какое-то время. Мэтч может не случиться, где угодно. Мне было тяжело без смены сезонов (после возвращения я искренне полюбила зиму), сложно было принять местный менталитет (отсутствие понятия личных границ, шум, специфическое отношение к белым женщинам), а домА без центрального отопления, которые зимой становятся ледяной коробкой, из которой ты выходишь греться на улицу – это отдельный спорт.

Мы недооцениваем жизнь в своей языковой среде. В Израиле нужно говорить на иврите. Да, ты можешь общаться в своем языковом комьюнити, работать удаленно, но мелкие проблемы будут возникать повсюду: от банковских приложений, которых нет даже на английском, не говоря уж о русском, до специфического отношения к тебе со стороны местного населения.

Израильская медицина – это миф и маркетинг. Точнее, она есть, но на экспорт. Живя внутри и имея неплохую страховку, попасть к врачу – это целая история. Если ты не умираешь, скорей всего тебе пропишут аскорбинку и отправят домой. Запись к определенному врачу даже экстренно возможна зачастую лишь через три недели или в соседнем городе. Хорошо, если будет израильтянин – скажет, что будешь жить и отправит домой, если русскоговорящий – это на час-полтора лекции о том, как тебе вообще жить.

Нельзя недооценивать религиозный контекст. Это культура шаббатов, когда с пятницы по воскресенье не ходят автобусы и закрыто все, что не держат арабы или русские. Это когда в тебя будут кидать камнями арабские дети, если ты случайно забредешь на их территорию. Это когда сионисты будут плевать в твою сторону, если ты в шортах. Все это смешно на старте, но начинает угнетать довольно быстро.

Бюрократия и налоги – ловушка для эмигрантов. Многие попадаются на удочку корзины репатриантов, когда в первый год тебе дают пособие и закрывают часть налогов. Но первая история в том, что становясь гражданином Израиля, ты будешь платить налоги всегда, даже если не живешь в стране; они очень большие и не всегда очевидные: например, налог на землю, на которой стоит твой дом, в довесок к неподъемной ренте. Бюрократические вопросы – тема отдельной категории шуток, но все, кто столкнулся с мицрат апним[92] и мицрат клитой[93], не смеются над ними.

Не забываем про арабо-израильский конфликт. Если ты не в курсе, рекомендую погуглить историю и карту: Израиль – это небольшой клочок земли, окруженный арабскими странами, жители которых мечтают стереть его с лица земли. Не позволяет этого сделать доблестная израильская армия и Железный купол[94], тормозящий ракеты на подлете. В каждом доме есть бомбоубежище, обстрелы производятся регулярно, это вялотекуще длиться уже давно, поэтому все привыкли, но для непривычного к такому человека может оказаться травматично.