Что-то не так в городе Идеал

Айрис смотрела мимо окруживших её лиц в ту даль, которая была ведома ей одной.

– Они увели Макулу, – произнесла она после недолгого молчания. – Я гадала, куда они её забрали. Они украли мою жизнь, эти два чудовища. Я замечала в них неладное, когда они были ещё молоды. Они пошли по стопам отца, но кто может ожидать такого от своих сыновей? – она взглянула в глаза Уильяму. – Ты пропал, а вскоре после тебя Макула. Джордж и Эдвард сказали мне, что вы оба умерли. Я старалась им не верить. Я этого вот здесь не чувствовала, – она указала на сердце. – Но и часть меня тоже умерла тогда, – она опустила глаза; её руки сжимали стакан с водой так крепко, что костяшки побелели. – Здесь, где я живу, правила твоих братьев не действуют. Хотя бы это они позволили мне. Я не ношу их очки и не пью их чай. Я думаю порой, что было бы легче, если б они и воображение у меня забрали, я не жила бы тогда с этой виной.

Она смотрела вниз, стыдясь себя.

– Какая вина, мама? Нет здесь твоей вины! – принялся убеждать её встревоженный Уильям.

– Я виновата, Уильям. Виновата в том, что Джордж и Эдвард стали такими. Я слишком любила тебя. Я яростно защищала тебя в годы твоей юности. Так надо было, но они завидовали. Зависть снедала твоих братьев. Я плохая мать…

– Нет, ты прекрасная мать! – Уильям взял Айрис за руку и стиснул её. Они молча сидели рядом.

Вайолет посмотрела на Мальчика. Почему-то она почувствовала себя не в своей тарелке.

– Мама, мы остановим их, для этого мы и пришли, – убеждал Уильям. – Мы изменим Идеал. Мы вернём наш город, – он стянул с Рефантазиатора одеяло. – Мам, вот эта вещь вернёт людям их воображение.

Айрис встала из-за стола. Она вдруг предстала сильной, как будто вернулось её истинное «я». Медленно она подошла к аппарату, задавая сыну вопросы, которые Вайолет была не в силах понять. Зато она поняла, откуда у Арчеров взялся их ум.

– А я-то думала, что она помешанная, – шепнула она Мальчику.

– Тебе многое прощают, Вайолет, когда люди считают тебя сумасшедшей, – Айрис подмигнула девочке, Мальчик рассмеялся, а Вайолет отчаянно покраснела.

Когда Айрис завершила тщательный осмотр машины Уильяма, гости принялись посвящать её в свой план.

– У нас здесь воображение Билли Боббинса и Мэдлен Нанн, – сообщил Мальчик и протянул Айрис банки для осмотра. – Они живут в верхней части этой улицы.

– Билли живёт через два дома от меня, – подала голос Анна. – То есть не от меня, а от мамы… Я раньше…

– А я тебя помню, малышка, – отозвалась Айрис и усадила девочку себе на колени. – Анна Нанн. Тебя в прошлом году забрали, да?

Девочка кивнула и начала плакать.

– Мы надеемся, что их родные теперь смогут их увидеть, – сказала Вайолет. – Мы влили снадобье Уильяма в арчеровский чай. Его сегодня утром выпьет весь город, и если оно подействует, зрение полностью к ним вернётся. Но они не узнают ничейников сразу; сначала мы должны вернуть им воображение.

– Вот тогда мама меня узнает, ведь ты обещал! – заявила Анна, обращаясь к Мальчику.

– Ты можешь позвать сюда Мэдлен и Билли? – спросил Уильям у Айрис. – Рефантазиатор их вылечит, они узнают своих детей, поверят нам, и тогда…

– Присоединятся к революции, – с улыбкой закончила Айрис.

– Вот именно, – кивнул Уильям. – Тогда мы отведём их в Ничейную землю, они помогут убедить людей и собрать армию.

– Я сделаю всё, что смогу, – пообещала старая дама, – но все соседи меня считают полоумной. Насколько я помню, я ни с Мэдлен Нанн, ни с Билли уже давным-давно не разговаривала. Не знаю, с чего бы они со мной пошли.

– А вы скажите, что с ними хотят встретиться Эдвард и Джордж, – внезапно предложил Мальчик. – Спорю на что угодно, ради такой встречи они придут, ведь Арчеров все любят. А жители Идеала верят во всё, что им скажут.

Последовало обсуждение, во время которого Айрис позаботилась о завтраке. Наконец заговорщики решили, что прошло достаточно времени, чтобы все горожане попробовали новый чай, и Айрис отправилась выполнять возложенную на неё миссию.

– Мам, обязательно скажи им, чтобы очки сняли, – напутствовал её Уильям, – иначе они не увидят нас, когда придут!

Меррилл и Уильям водрузили Рефантазиатор на установленный посреди комнаты стол. Мальчик и Вайолет взяли банки, осторожно сняли крышки и выпустили содержимое банок в стеклянный ящик – главный элемент машины Уильяма. Сгустки воображения плавали и кружились в нём.

Вайолет дёрнула Уильяма за рукав:

– А они не перемешаются?

– Нет, Вайолет. Смотри, – Уильям с улыбкой указал на стекло. Воображения улеглись одно на другое, как бывает, если влить в один сосуд воду и масло. – Каждый человек мыслит по-своему.

Неожиданно на улице послышались голоса.

– Серьёзно? Они хотят поговорить с нами? – спрашивал мужчина, заметно польщённый.

– Я знаю, Эдварду понравился бисквит Виктории[6], который я продавала на детской ярмарке десертов, – произнёс женский голос. – Это было по его лицу видно. Он, кстати, не будет против, если я назову его Эдвардом, раз мы теперь друзья?