весеннюю погоду, после этого он написал любовное стихотворение, которое учитель
тут же предложил напечатать в следующем номере.
79
Бен был взволнован, не только потому, что его работу оценили, но и потому, что
это было очень прогрессивным решением со стороны миссис Джонс. Его
стихотворение играло с местоимениями и оставалось довольно нейтральным до
последней пары строк, которые резко становились гомосексуальными:
Миссис Джонс была не первой молодости и не казалась одной из тех, кто
опубликует что-то такое потенциально спорное в газете старшей школы, но е
энтузиазм внушал, что она нацелена пройти через это. Бен размышлял о том, что,
возможно, люди, связанные с литературой, были более восприимчивыми.
Прошло две недели, и его стихотворение опубликовали. Бен захватил экземпляр
газеты из газетного автомата по пути на второй урок, но до звонка ему хватило
времени только на то, чтобы проверить, что его на самом деле напечатали.
Стихотворение было на месте, прямо с его именем и вс такое. Когда начался урок,
Крейг прошептал, что его девушке стих очень понравился, и что он удивился, что его
написал Бен. Бен решил принять это как комплимент. Он получил ещ больше
приятных слов на журналистике и пару насмешек по пути на ланч, но это его не
беспокоило. Он больше хотел услышать мысли Эллисон.
— Ты прочла? — спросил он, когда она села рядом с ним, держа в одной руке
газету.
— Ещ нет. День был сумасшедший. Но теперь прочту.
Девушка покопалась в свом пакете для ланча и медленно покусывала
морковные палочки, читая. Е глаза были широко открыты, взгляд заинтересованным,
пока она проводила им по строчкам. До конца, на котором е лицо озадаченно
сморщилось.
— Что? — подтолкнул Бен, вдруг чувствуя в желудке волнение.
— Вс хорошо, — ответила Эллисон, на е лице по-прежнему отражалось
замешательство. — Я просто удивлена, вот и вс.
Именно то, что сказал Крейг.
— Я не понимаю, что такого удивительного, — настаивал Бен, начиная
чувствовать, что пора обороняться. — Гетеросексуальные люди не единственные, кто
способен на романтичные чувства.
— В этом и дело, — сказала Эллисон, стуча газетой. — Ты написал о парне и о
девушке.
— Что?
Бен выхватил газету из е рук. Его ладони сжались, пока он читал последние
строки:
— Эта стерва его изменила, — прорычал он. — Это не я написал!
— А кто?
— Миссис Джонс, — объяснил он. — Моя версия была про геев, но она изменила
на это.
Он отбросил от себя газету, не желая больше на не смотреть.
— И она даже сначала не поговорила с тобой об этом?
— Нет! Я бы предпочл, чтобы это вовсе не публиковалось, чем чтобы она так
вс разрушила.
Он подумал о Тиме, источнике своего вдохновения. Он прочл это? Подумает ли
он, что Бен более скрытный, чем утверждал раньше? Или это заставит его думать о
Кристе Норман и скучать по тому, что у них было вместе?
80
— Ты должен пойти и поговорить с ней, — сказала Эллисон. — Скажи ей, что
она не может изменять то, что пишут другие люди. Это хуже, чем цензура! Она
задолжала тебе извинение.
— В этом нет смысла! — пожаловался Бен. — Эта тупость уже опубликована.
Но Эллисон была права. Он не собирался стоять в стороне и молча терпеть это.
После уроков он пойдт к миссис Джонс и скажет ей, что именно думает по этому
поводу.
***
После шестого урока Бен стоял перед дверью в класс журналистики, стараясь
собраться с силами. Психовать или не психовать, вот в чм вопрос. Он постарается
вести себя спокойно во время разборки, но не знал, сможет ли сохранить
хладнокровие, и вообще стоит ли. Он открыл дверь. Комната была тмной и пустой.
После мгновения раздумий, он щлкнул выключатель и ступил внутрь.
Конечно, журналистику преподавали не шесть раз в неделю, как другие
предметы. Он никогда раньше об этом не думал, но теперь это стало очевидно. Он
задавался вопросом, какие ещ уроки преподат миссис Джонс. Возможно, историю,
судя по е собственным детским воспоминаниям столетней давности и изменению
правды на свой вкус, как проделала с его стихотворением.
Бен подошл к е столу и начал шуршать бумагами на нм. Он хотел вернуть
оригинал своего стиха. Он хотел увидеть его. Она посмела зачеркнуть его слова