По свидетельствам древних историков славяне и скифы считали, что рабство при жизни оборачивается и рабством после смерти, а значит, лучше умереть свободным и сохранить веру, чем быть рабом. Само рабство оправдывается только языческой верой. Рабовладельческие империи греков и римлян также считались славянами языческими, несмотря на достижения этих народов в науке и искусстве, так как отвергали главное – духовную свободу человека. Эти империи держались на рабском труде. Так было в прошлом, так происходит и ныне. Язычниками в ведической традиции называют тех, кто отвергает сам путь к Богу. Это могут быть политеисты, признающие наличие многих богов, пантеисты, одухотворяющие природу, но отвергающие Бога, или атеисты, отвергающие любую религию.
«Стоп, не зацикливайся, – сказал себе Макс, – все это, безусловно, интересно, но сейчас не до религиозных откровений. Идем дальше».
Последние исследования Сидельникова касались правления Екатерины Великой и Павла Первого, а также убийства императора. Вроде бы ничего нового. Уже столько говорено-переговорено, что мятеж против императора был организован интриганами Паниным и Паленом, а исполнителями убийства считают князей Зубовых, что без поддержки (и, главное, финансирования!) заговорщиков английской короной, возможно, этого трагического события в русской истории не было бы.
Однако ученый нашел и новые сенсационные сведения: неопубликованные записи одного из придворных писателей Павла Первого и письменные свидетельства об убийстве царя, поминутно расписанные эпизоды случившегося и свидетельствующие об участии некоторых неизвестных исторической науке личностей в этой трагедии.
«Ну и что это означает?» – подумал Макс. Вероятно, эти новые данные будут интересны российским историкам, возможно, политикам. На что намекает Виктор Степанович? На участие царевича Александра в убийстве отца? Даже если и так… Что это меняет? Мало ли какие тайны в истории государства российского еще предстоит открыть? Ну, допустим, Александр знал о заговоре? И что? Или ученый имел в виду какие-то другие сведения? Почему Сидельников описал свое видение тех событий так завуалировано? Почему не «раскрыл карты» сразу? Какие доказательства у него были, и что именно он имел в виду, когда ссылался на найденные им неизвестные источники? Неизвестные артефакты?
Надо поговорить с Леной. Может, она, как историк, объяснит, могут ли явиться такого рода сведения мотивом для преступления. Подумал, вздохнул. Все-таки вряд ли человека можно убить потому, что он раскрыл некую тайну двухвековой давности. Да и раскрыл ли? Может, это всего лишь предположение? Придется искать другие версии.
Макс решил отдать все материалы, собранные Андреем, Анечке – своей жене. Пусть все изучит и сделает «закладки» там, где ей покажется необходимым. Его жена – специалист по истории искусств (они познакомились, когда Макс с Андреем расследовали похищение христианской святыни – покрова Богородицы из собора Нотр-Дам-де-Шартр во Франции). У нее глаз наметан, ей будет легче увидеть ускользнувшую от него информацию. Он позвонил жене и сказал, что нужна ее помощь. Объяснил, что нужно делать. «Ладно, приноси материалы, я посмотрю», – пообещала она.
Макс обрадовался, ему легче общаться с полицейскими и операми, чем с историческими загадками. Поэтому он отложил досье Андрея и набрал телефон опера из следственного комитета, который занимается расследованием убийства профессора Сидельникова.
Поиск Отгадки. Следующая Попытка. Наши дни. Корсика
Рита ждала
Почти каждый вечер перед ужином они ходили гулять по окрестностям. Иногда пешком, иногда на машине. Маленький Серж обязательно шел se promener avec les parents21
, держа маму и папу за руки. Рита любила такие прогулки. В это время они болтали ни о чем; в основном, уделяли внимание Сереже, дурачились с ним вместе и не утруждали себя серьезными разговорами.А серьезный разговор назревал. Рита чувствовала, что ее пребывание в доме в качестве мадам де Морни может вскоре закончиться. Как она и предполагала, близость с Андре сроднила их и в то же время усложнила их отношения. Андре стал присматриваться к ней, в его взгляде сквозило недоумение и сомнение. Она поняла, что он не доверяет. Нет, не Рите. Он не доверяет самому себе. Андре как будто хочет верить и… не может.