Что в имени тебе моем?..

– Ну, ты же понимаешь, Макс, – объяснял один из оперов, – возбуждено уголовное дело по статье Сто пять УК РФ, идет предварительное следствие; следак – в нашем отделе человек новый, хочет раскрыть дело, роет землю, ему надо доказать, что он профессионал… Пока решили, что предварительное расследование проводим мы, а не СК прокуратуры. Вот он и хочет отличиться. На самом деле он вроде мужик головастый… И неплохой. Подход только к нему нужен. А мы, ты сам знаешь, мы только добываем информацию. Ножками, все больше ножками… Бегаем, ищем жуликов, а следователь – он работает головой… Так что нам – органам дознания – не известно, что голова капитана Самсонова в настоящее время думает по поводу предполагаемого убийцы гражданина профессора. Наше дело – ОРД33.

Но оперативникам все же удалось раздобыть интересный факт. Правда, пока недоказанный. Они выяснили, что у Сидельникова якобы есть дочь, которая живет за границей. В квартире они нашли его письма к дочери. Он писал их «в стол», не отправлял. Писал уже лет двадцать. Таким образом он «беседовал» с дочерью. В загсе никаких сведений о его детях нет. Дочь, если она, действительно, существует, является внебрачной и незарегистрированной ни в одном отделе записи актов гражданского состояния. В его документах также нет указаний на то, что у него есть дети. Сидельников не устанавливал отцовство, никого не усыновлял-удочерял и не состоял в законном браке. Во всяком случае, на территории России.

О том, что у профессора-историка нет и не было жены, говорила ему и Лена, но она сделала такой вывод интуитивно, теперь же Макс знал это наверняка. Кстати, о дочери рассказала оперативникам и коллега Сидельникова по архиву. «Ты, Макс, мог бы с ней пообщаться, – опер Юра Бутырин написал телефон и адрес, – вот возьми ее координаты. Правда, она старенькая, говорит много глупостей, но из ума не выжила, забавная старушка».

После оперативников Макс зашел к криминалистам. Того парня, который выезжал на место убийства, не было, но Макс знал почти всех в отделе и иногда пользовался их экспертными услугами по своим частным делам. Они хорошо относились к детективу, хотя всегда иронично подтрунивали: «Ничего вы, частные сыщики, без нас не можете. Все, все дорожки ведут к нам в лабораторию: почерк, оружие, пальчики… – без наших «зацепок» вам преступников не найти!»

Макс не спорил. Не будет же он объяснять, что у него другие задачи. И его основной инструментарий – интуиция и логические умозаключения, а не лабораторный анализ вещественных доказательств. Да они и сами хорошо это понимали. Просто у них игра такая. А Максу такая игра совсем не мешала, тем более что ребята – профессионалы своего дела, и он высоко ценил их работу. Он никогда не забывал поблагодарить их за труд и оказанные услуги. И сейчас Омский захватил бутылочку армянского коньяка, которая во всех случаях помогает установить доброжелательные отношения и настроить на рабочую волну.

Эксперты разрешили сыщику (естественно, под честное слово, что он не будет болтать о том, что увидит и услышит, так как тайну следствия еще никто не отменял, а они пошли на некие нарушения, потому что уважают Омского и так далее и тому подобное!) еще раз посмотреть все фотографии, отснятые на месте преступления, ознакомиться с вещественными доказательствами, которые удалось собрать, отчетом патологоанатома по «трупу с ножевым ранением», в общем, приобщиться к «рутинной» работе криминалистов… Пару зацепок было. Одна – неизвестные пальчики на дужке очков (очки – это все-таки деталь туалета, которую редко кто-то берет в руки, кроме хозяина: весьма вероятно, что преступник, нанося удар, коснулся оправы) и вторая – удар нанесен левой рукой, что характерно для левши.

– Это точно? – Макс уже обдумывал, как он может использовать эту информацию.

– Обижаешь, – ответили ему, – однозначно. Леха делал экспертизу.

– Ну, если Леха, – засмеялся Макс, – то вопросов больше нет.

Выйдя из отдела, Макс позвонил Ираиде Генриховне Ридель – забавной старушке, как ее охарактеризовали оперативники, из исторического архива и напросился на встречу («очень нужно… срочно… без вас никак…»). Забежав в соседний с отделом полиции магазин за коробкой конфет, быстро поехал к Ираиде домой, прикинув, что успеет проскочить до начала пробок на дорогах. В августе в Москве не так много машин, но все равно стоит поторопиться. Жила она недалеко от театра Моссовета и сегодня, по ее выражению, «почивала от дел праведных».