В «Сокровенном сказании» собственное имя Байгал не встречается. Оно появляется в летописи «Алтай тобчи» Мэргэн-гэгэна, датированной 1765 г. В этой летописи{90}
, имеющей, в отличие от других вариантов «Золотой книги», античингисхановскую направленность, в разветвленной родословной Чингисхана встречается имя Байгал. Так звали сына Будаши дзасагту. Можно по косвенным данным определить, в какое время он жил. В одной из глав летописи сказано, что «прошло более трехсот тридцати лет. За это время сменилось двенадцать-тринадцать поколений». Мы точно не знаем, от какой даты автор летописи вел отсчет, но если предположить, что от даты смерти Чингисхана (1227 г.), то, следовательно, автор ведет разговор о начале XVII в. Зафиксировано в летописи и имя Байсхал или Баисхал, но оно, скорее всего, имело иное смысловое значение, так как это имя носил другой сын Будаши дзасагту, брат Байгала.Следовательно, можно допустить, что личное имя Байгал появляется в позднее время, во всяком случае не раньше XVII в. Можно считать, хотя и в высшей степени предположительно, что одновременно с этим произошла и смена названий озера-моря.
Очень распространено мнение, что название
Якуты входят в тюркскую языковую группу, включающую также киргизов, казахов, уйгуров, узбеков, туркмен, азербайджанцев, турок и другие народы. Отдельные тюркоязычные народности есть в Крыму и даже в Литве (караимы).
К моменту прихода русских якуты уже сформировались как народность. Они имели единую территорию расселения (в треугольнике между средними течениями Лены и Алдана и рекой Амгой), единый язык и культуру. Себя они называли либо уранхай — древним именем, либо саха
Бассейн Лены — новая родина якутов. Сюда они переселились из южных краев, откуда были вытеснены другими народами. Процесс переселения растянулся на целые века. Не исключено, что он начался еще к конце I тысячелетия и, несомненно, усилился во времена завоевательных походов Чингисхана. Вместе с тюркскими племенами на Лену уходили, видимо, и монгольские, о чем свидетельствует существование среди якутского народа первично монгрлоязычных родовых группировок. Движение тех и других племен было вызвано, надо полагать, какими-то общими причинами, обусловившими одно из великих переселений народов. Якутский исследователь фольклора Г. В. Ксенофонтов сравнивал свой народ с веточкой яблони, которую ветер сорвал с дерева и носит по белу свету. Ему вторит поэт Элляй:
Однажды ветер с юга, где чисты
Весны глаза, где не гостит мороз,
На дальний Север, в зону мерзлоты,
Серебряное семечко принес.
Принес и спрятал в горсточке земли,
Омыв весенней талою водой, —
Где никогда деревья не росли,
Взошел вдруг тополь — тонкий, молодой.
Последние переселенцы с юга, как гласят якутские легенды, появились в бассейне Лены в конце XVI в. во главе с Баджеем, дедом известного по тем же легендам тойона (вождя, предводителя) Тыгына.
Якутские племена, переселившиеся на Лену, столкнулись с более суровой природой, чем на юге. На новой родине им пришлось вести отчаянную борьбу с необычными природными условиями. Если в южных краях якуты разводили овец и верблюдов, то на новых кочевьях, где эти животные не выдерживали холодного климата, им пришлось переориентировать свое хозяйство и разводить в основном лошадей и рогатый скот. Якутские лошади приспособлены к северному климату, они служат в хозяйстве для перевозок и одновременно дают мясо, молоко, шерсть, кожу. На севере якуты потеряли и навыки земледелия, которыми владели ранее на прежней родине.
При переселении в новые края якутские племена, полностью оторванные от тюркоязычных собратьев, обитавших в далеких степях и горах Центральной и Средней Азии, утратили также свою письменность. О существовавшей некогда письменности остались лишь упоминания в якутских легендах.
Мнение о том, что название