Что в имени твоем, Байкал

Иной взгляд на взаимодействие монгольских племен с курумчинцами и соответственно на условия формирования якутов и бурят высказывает Н. П. Егунов^{135}. Он полагает, что находимая археологами по раскопкам материальная культура железного века в Прибайкалье принадлежит протомонгольским племенам, аборигенам края. Курумчинская культура появилась позднее, с приходом сюда тюрок. Тюрки многое заимствовали у протомонголов, в частности скотоводческую терминологию в языке. Это устанавливается, как полагает Н. П. Егунов, по тем многочисленным монголизмам, которые характерны для якутского языка. Монголизмы якутского языка, таким образом, выступают единственным и главным доводом в построениях исследователя, однако доводом довольно уязвимым, поскольку их можно объяснить и тем, что в состав якутского народа вошли (и действительно присутствуют) бурятские роды.

Расцвет курумчинской культуры приходится на период с VI по VIII в. н. э.

О курумчинцах знали и другие народы. Китайские летописи упоминают племена под именем гулигань, жившие севернее хойху, т. е. уйгуров. Иногда в летописях указывается и море, вокруг которого живут гулигане. Вероятно, это Байкал. В то же время древние тюрки Монголии называли жителей прибайкальских районов курыканами. О курыканах повествуют древние тюркские письмена, найденные на Орхоне. Установлено, что древнетюркское название «курыканы» тождественно названию гулигань их китайских летописей. К тому же сведения о жизни и быте племени гулигань, полученные из китайских летописей, полностью совпадают с характеристикой хозяйственного уклада курумчинцев, который выявлен по археологическим материалам.

Первые исторические сведения о курыканах относятся к 552–553 гг., когда курыканскис послы явились на погребальную церемонию по случаю смерти родоначальника орхонских ханов Бумын-кагана. Позднее была отмечена помощь курыкан уйгурам в их борьбе с орхонскими тюрками. Курыканы посылали послов к китайскому императорскому двору.

Исследователи истории и этногенеза якутского народа находят много общего в культуре и укладе жизни курыкан и якутов, на основании чего делается вывод о том, что курыканы являются предками якутов^{136}. С другой стороны, поскольку обнаруживается такое же сходство и в отношении бурят, можно предположить, что курыканы — прямые их предки^{137}. И есть еще одно воззрение, позволяющее подойти к данному вопросу с третьей стороны. В. В. Свинин^{138} обратил внимание на то, что термин «курыкан» бытует почти без изменения у эвенков Северного Байкала — курокан, куракан, курийгэн. Термин имеет параллели, в смягченном виде, в бурятском и монгольском языках — xypiгэн, хγрьгэн, хγргэн, в древнемонгольском — kuriken, в туркменском — köreken, и во всех случаях слово имеет одно значение — «зять». В орхонской надписи на памятнике Кюль-Тегину упоминается племенной союз уч-курыкан. В этом названии давно понято первое слово, оно по-тюркски означает «три». Второе слово оставалось непонятным. Если привлечь сюда эвенкийские термины с их бурятскими, монгольскими и туркменскими параллелями, то термин «уч-курыкан» понимается как «три зятя», т.с. «три рода», связанные, по мнению В. В. Свинина, так называемой «кольцевой» системой родства, обнаруженной у многих народов мира. Следовательно, заключает В. В. Свинин, в состав трехродового союза входили, кроме древних тюрок, также группы тунгусо- и монголоязычного населения.

Видимо, надо признать, что курыканы как этническая общность не отличались однородностью. В понимании их этнической природы наиболее близок к истине, видимо, В. В. Свинин. Он же подчеркивает, что курыканы жили не изолированно, они имели широкие связи со многими народами. Об этом свидетельствуют находки уйгурской керамики и керамики, имеющей, скорее всего, среднеазиатское происхождение и относящейся к согдийской колонии на реке Унге, притоке Ангары.

Таким образом, наметившееся на первых этапах изучения расхождение во мнениях о том, чьими же — якутов или бурят — предками являются курыканы, постепенно ликвидируется путем признания этнической разнородности курыкан. Отдельные составляющие их этноса могли сыграть существенную роль в этногенезе и якутов, и бурят, и тунгусов. Но при этом опять же нельзя идти по пути упрощенных схем. Как показал в последнее время Б. Б. Дашибалов^{139}, рассмотревший погребальные памятники и обряды позднего средневековья Прибайкалья в свете этногенеза бурят, в складывании бурятского народа значительную роль играли тюркские и эвенкийские этносы. И подобный же вывод следует сделать в отношении якутов и эвенков. Решение вопросов этногенеза аборигенов Сибири следует искать на путях признания постоянных этнических взаимодействий в прошлом. Формирование этносов было центробежным процессом, шедшим в бурлящем котле человеческих индивидуальных и общественных взаимоотношений.