Что вы несете, или Как разобраться в идеях великих философов, чтобы понять себя

Мать ощущает себя творцом, беспокойство о своем «творении» придает ее жизни смысл. Материнство – возможность выйти за пределы себя. Урезанный вариант от мужского набора с домом и деревом, который, кстати, по мнению философа, появился исключительно от невозможности самому стать творцом новой жизни. Быть единым, а потом разделиться и продолжить жить в другом, как в случае с рождением ребенка. Эгоистичность материнско-детской связи только кажущаяся. Привычное нам представление об альтруизме как обязательной составляющей любви здесь тоже присутствует.

Сама суть материнской любви – забота о росте ребенка – предполагает желание, чтобы ребенок отделился от матери… Мать должна не просто смириться, а именно хотеть и поощрять отделение ребенка.

Любить малыша легко, смотреть, как он взрослеет и влюбляется в какую-то профурсетку, труднее. Такое простое чувство переполняющей нежности к младенцу так сложно воспроизвести на этапе «Мам, дай денег». Это можно было бы написать на пачке контрацептивов, но с другой стороны, как тогда продолжить жить в другом? Сколько деревьев нужно высадить для полета за пределы своего собственного существования? Я не знаю. Философия дает карту и компас, а не ведет за ручку к вечности. Не помню, чтобы Фромм где-то писал, что будет легко, кстати.

Эротическая любовь

Противоположность обоим этим типам любви составляет эротическая любовь; она жаждет полного слияния с одним-единственным человеком.

Вот тут начинается самое веселое и заканчивается фильм «Титаник» (тот момент, когда Роуз бросает за борт бриллиант «Сердце океана»).

Эротическая любовь не тождественна влюбленности, мы уже говорили об этом. Не эквивалентна она и половому влечению. У сексуального желания может быть множество причин, оно хорошо сливается с любой эмоцией. Тревога, одиночество, жажда покорять и быть покоренным, тщеславие вызывает влечение. Аргумент Фромма о том, что секс только на миг создает иллюзию единства и без любви соитие оставляет людей такими же чужими друг другу, какими они были до, можно использовать для профилактики ранних половых контактов.

От других видов любви эротическая отличается предпочтительностью. Мы выбираем и любим одного человека, мечтая вместе отгородиться от всего мира.

Истинная любовь делает свой выбор, но в другом человеке она любит все человечество, все, что есть живого.

Это как отправить валентинки на 14 февраля всем вокруг, а не только своей половине, потому что в этот момент ты в режиме: я задыхаюсь от нежности (надеюсь, ты в теме, так что дальше поем вместе), от твоей-моей свежести, я помню все твои трещинки, пою твои-мои песенки.

Музыкальная пауза закончилась. Поехали дальше. Означает ли это возможность замены объекта любви? В случае, если найдем более подходящего (вроде сына маминой подруги), например. Ведь мы все – одно. Тут остановимся, меня читает бабушка, и Эрих Фромм не одобрил бы. Потому что любить всех можно братской любовью (см. выше). Наше единство не отменяет различий, уникальности каждого.

Эротическая любовь требует определенных, в высшей степени индивидуальных элементов, которые наличествуют далеко не у всех людей… Она предпочтительна только в том смысле, что я могу соединить себя целиком и прочно лишь с одним человеком.

Бабуль, выдыхай.

Любовь к себе (моя самая любимая часть)

Взаимоисключающие ли понятия «любовь к себе» и «любовь к другим»? Распространено мнение, что любить других людей хорошо, а любить себя – эгоизм. Мы слышим это с детства, когда просят отдать пасочку или совок соседскому малышу, а ты не еще докопала до центра Земли. Или когда ухмыляются, если смотришься часто в зеркало, потому что это нарциссизм. Никто лучше не разрушит этот противоречивый догмат, чем сам Фромм: