Что за чертовщина

Между тем мне по-прежнему поступают звонки и сообщения насчет девичника, дата которого подползает к нам все ближе. С Марбельи требуют от меня подтверждений и полного расчета за все мероприятия и развлечения – не говоря уже о постоянно сыплющихся вопросах от самих участниц девичника насчет того, что я уже раз пять им объяснила. И что со всем этим делать, я не знаю. Я даже не знаю, осталась ли я по-прежнему главной подружкой невесты. Лорен выпалила, что снимает меня с этой роли, в самый разгар ссоры – но действительно ли она это сделала? Или это просто вырвалось у нее в пылу гнева? Бог ты мой, я и правда не знаю! Может, она уже назначила на это место кого-то другого? Может, как раз Симона и удостоилась такого повышения? Надо было у нее спросить. Но если я ей больше не главная подружка на свадьбе, то Джоэли, по-любому, тоже больше не подружка, верно? То есть мне следует отказаться от ее билета на Марбелью? И от моего тоже? Или вообще все это отменить? Вот уж это по-настоящему проучит Лорен, если я возьму да и порушу все ее планы на девичник, о которых она столько всем трындела!

Я что, и правда хочу проучить Лорен? Да нет, конечно.

На данный момент я вообще ничего не знаю и чувствую себя совершенно беспомощной.

А потому сейчас я прибегаю к единственному взрослому средству – прячу голову в песок. Игнорирую проблему, рассчитывая, что она как-нибудь уйдет или разрешится сама собою. И каждый день, с каждым новым пропущенным звонком от собирающейся на девичник компании, с каждым проигнорированным мною и неизменно продублированным сообщением от Кэти Джекс я чуть не физически ощущаю, как все выше и тяжелее громоздится груз у меня на плечах и все бо́льшая тревога, точно кислотой, разъедает нутро. Каждый день я чувствую себя все большей неудачницей – и как подруга, и как возлюбленная, и как внучка, и вообще как человек. Наверняка есть нечто такое, что я могла бы предпринять, дабы все исправить, но пока что я этого попросту не вижу. Я вообще мало что сейчас понимаю.

Тут наконец в комнату заходит Уилл. Он с раннего утра отправился в тренажерный зал, и сейчас до меня вдруг с предельной ясностью доходит, как мало мы с ним общаемся в последнее время. На сей раз я первая отправилась спать, а когда проснулась – он уже ушел. Теперь он вообще спозаранку уходит в зал качаться и в офисе потом работает дольше обычного. Предполагалось, что он пойдет вместе со мной на вчерашнюю свадьбу к моей подружке по работе, но в последнюю минуту он эсэмэской отменил свое участие, сославшись на работу. Мне было очень неприятно и досадно объяснять там его отсутствие, но я не могу винить Уилла за то, что ему все это уже осточертело. Я и сама сыта этим по горло. Жаль, я не могу как следует объяснить это ему.

Уилл прямиком направляется к примыкающему к спальне санузлу с душем и, проходя мимо кровати, не улыбается и даже на меня не смотрит. На миг меня словно пронзает изнутри острой тоской, и кажется, я вот-вот разревусь во весь голос прямо посреди спальни. Прямо перед соседской кошкой, что каждое воскресенье по утрам является к нам за дополнительным завтраком, хотя соседка Мойра постоянно умоляет нас ничего той не давать.

Мне на самом деле ужасно не нравится, что для нас с Уиллом это сделалось новой нормой отношений. Ни о чем не разговаривать, ничем друг с другом не делиться, даже толком и не видеть друг друга. Мне не хватает его прикосновений – хотя уверена, дело здесь не только в тоске по физической близости. Так бывает, когда находишь себе отличную пару, – появляется чувство, что в твоей команде есть кто-то еще. И теперь мне не хватает былых разговоров за ужином просто о нашей будничной жизни. Не хватает его участия и дружеской поддержки.

Можно было ожидать, что с внезапным прекращением свадебной переписки и встреч с подругами между нами с Уиллом все само собою устаканится. Но, похоже, это успело зайти уже слишком далеко. Он уже и не пытается наладить отношения. И ни один из нас не пытается это сделать. Я даже не сказала ему еще, что рассорилась со своими лучшими подругами. Когда я в тот вечер вернулась со свадьбы, то не смогла заставить себя все это выложить, поведать ему, что они обе мне наговорили. Я обещала тогда себе, что посвящу его в это завтра. Потом – что на следующий день. Но так до сих пор ничего ему не рассказала, причем сама не знаю почему. Мне так сильно не хватает наших разговоров с Уиллом – но размолвка с подругами, мне кажется, слишком уж серьезное дело, чтобы с этого начать. А может, это потому, что мы почти друг с другом не видимся? На работе у меня на этой неделе вновь с удвоенной силой начались конкурсные отборы для викторин уже грядущего сезона, и я верчусь там словно белка в колесе. Хотя я, конечно же, могла бы послать ему эсэмэску или написать по имейлу, что случилось. Или не ложиться спать до тех пор, пока он не вернется с работы и мы наконец-то сможем переговорить.