Что же тут сложного?

Когда Эмили было несколько недель от роду, я стригла ей ноготки ножницами с закругленными концами и случайно прихватила кожу. Когда я увидела порезы на ее ногах, в ушах у меня зазвенел тот первый ее крик изумления из-за моего вероломства, только в тысячу раз громче. Наши материнские ошибки копятся – интересно, есть ли у них счетчик? – и когда дети, став постарше, страдают, нам в два раза больнее. Наверное, потому, что мы уже мало чем можем помочь.

Больничный психолог сказал, что Эмили больше не режет себя: подлый поступок Лиззи с новогодней вечеринкой настолько ее потряс, что она бросила эту мерзкую компанию, за которую так отчаянно цеплялась. И то, что Эмили уже не стесняется ходить по дому с голыми ногами, – по-настоящему добрый знак, по словам психолога. Волноваться нужно, когда они прикрывают порезы одеждой.

Разумеется, я винила во всем себя. Быть может, я недостаточно укрепляла ее самооценку? Что, если из-за наших дурацких ссор по поводу одежды, соковых диет и бардака в комнате она решила, что мне нельзя доверять? Не слишком ли я тревожилась о том, чтобы Эмили сдала выпускные экзамены не хуже сверстников, не передалась ли ей моя тревога? А может, я надеялась, что она станет чокнутым трудоголиком-перфекционистом, каким почти всю жизнь была я сама? Виновата, каюсь.

Когда Эмили вернулась от Джесс, в тот самый вечер, когда Ричард сообщил мне о Джоэли и к нам приехал Седрик, ученик из Германии по обмену, дочь по моему лицу догадалась, что я все знаю. Мы взялись за руки, пошли наверх, сели на мою кровать и заплакали. “Прости. Прости. Прости”, – одновременно твердили мы друг другу.

– Прости, родная, что я ни о чем не догадалась.

– Ну что ты, мам, это ты прости, что я ничего тебе не сказала.

Ей было мучительно больно показывать мне порезы, а мне – мучительно больно на них смотреть, но Эмили все же пришлось тяжелее. Мне следовало догадаться, что эта зараза началась с Лиззи Ноулз. Какой-то глупый мальчишка-музыкант ушел из группы, и Лиззи предложила своей компании присоединиться к культу #РежьЗа, чтобы показать, как они преданы своему кумиру и как опечалены его уходом. Эмили рассказала, что вся эта история развивалась в твиттере: там публиковали целые схемы, как нужно резать себя, и девушки всего мира делились фотографиями своих порезов. Ужас. Психолог пояснил, что Эмили оказалась особенно уязвима, поскольку стыдилась из-за того, что ее белфи облетело весь интернет, и она боялась, что друзья ее бросят. У человека моего поколения весь этот бред не укладывается в голове, а уж то, что нынче это обычное дело, – и подавно. Вы только посмотрите на собравшихся в приемной юных женщин, которые пытались справиться с болью душевной, причиняя боль ни в чем не повинному телу.

– Кейт, привет.

Я поднимаю глаза. Синтия Ноулз. (Спасибо, Рой, я и так ее узнала. Кто еще это может быть, в розовом костюмчике от “Шанель”.)

– Забавное место для встречи, – говорит Синтия. – В какое все-таки странное время мы живем. – Нервный смешок. – Лиззи вот учудила. Да и Эмили, похоже… Так не вовремя.

– Что?

– Экзамены через несколько недель. Надеюсь, до тех пор это все закончится. Ведь оценки за эти экзамены повлияют на отметки в аттестате. Я пыталась выбить для Лиззи отсрочку от экзаменов, но самоповреждение пока что не относится к случаям потери трудоспособности, я узнавала. А мы не хотим, чтобы эта история помешала им, – унизанной кольцами рукой Синтия обводит комнату, полную глубоко несчастных девочек, – достичь того, чего мы хотим.

Знаете, бывают такие минуты, когда весь накопившийся в душе гнев вдруг находит идеальный объект. И этот объект – Синтия.

– Единственное, чего я хочу, – говорю я, – чтобы Эмили была счастлива, знала, что мы ее любим, и понимала, что по сравнению с этим все остальное неважно. И мне не нужно, чтобы она сдавала экзамены на отлично, дабы поддержать мою самооценку, я не пустое место. О, а вот и Эмили.

Эмили выходит из двери напротив и смущенно машет мне.

– Привет, мам.

– Привет, родная, поехали?

Эмили берет меня за руку, мы направляемся к выходу, я оборачиваюсь и напоследок говорю:

– И вот еще что, Синтия.

– Да, Кейт.

– Пошла бы ты в жопу.

– Мам, ты обругала маму Лиззи, – замечает Эмили по пути к машине.

– Правда? Как же я так. Это нехорошо. Ну что, по молочному коктейлю?

Джули – Кейт

Привет, у мамы все хорошо, освоилась дома. За Стивена не волнуйся. Мы все решили. Просто камень с души. Если понадобится моральная поддержка при разводе – пиши. Я в этом эксперт мирового уровня!

Целую, Дж.

От кого: Кейт Редди

Кому: Кэнди Страттон

Тема: 50-летие

Привет, дорогая, нет, на свой чудовищный день рождения я совершенно ничего не хочу. За всей нашей неразберихой я о нем даже забыла и уж точно не буду праздновать. Отмечу тихо с детьми и собакой.