Что же тут сложного?

Даже не знаю, как тебе об этом рассказать, но, в общем, выяснилось, что Эмили наносит себе раны. Ее чудесный учитель сказал мне, что это теперь обычное дело. То есть они все этим занимаются – и девочки, и мальчики. Я нашла в гугле сайты об этом, полная жуть.

Для меня это все другой мир. Я знала, что нужно опасаться анорексии, но чтобы ТАКОЕ. В мои шестнадцать никто себя не резал.

Но Эм уже получше, слава богу. Она посещает психолога, ей нравится, он выписал ей таблетки, чтобы справиться со стрессом. Мы ходили на семейные консультации в клинике; Ричард, нужно отдать ему должное, очень нас поддержал. Наконец-то и от его учебы хоть какой-то прок. Ура!

Лечение еще не закончено, займет какое-то время, но Эмили перестала резать себя и больше не прячет шрамы, и все говорят, что это добрый знак. Спит в моей кровати, как в детстве, и меня так и тянет обнять ее и утешить. Сказать по правде, спать с Эмили куда приятнее, чем с ее отцом.

Ты пишешь, мол, ну и пусть теперь Ричард живет со своей фитнес-эльфийкой долго и несчастливо. Я оценила шутку и отчасти даже согласна с тобой, что он это заслужил, но иногда ловлю себя на мысли, что Ричард, наверное, был несчастен со мной, жизнь порой жестока, в ней всякое случается. Особенно когда двадцатишестилетняя нимфа предлагает тебе заняться с ней осознанностью.

Впрочем, я стараюсь не унывать. Подбадриваю детей, говорю, мол, “все к лучшему”, как говаривала мадам Джекилл миссис Хайд. Ничего, прорвемся. Через пару недель кончается мой договор с “ЭМР”. Если его не продлят, не знаю, как мы будем жить, учитывая, что в недалеком будущем мне, скорее всего, придется содержать еще и близнецов. Помолись за меня!

Отвечаю на твой вопрос: да, Джек действительно объявился, и мы с ним даже стали любовниками – правда, ненадолго. Он великолепен, как мы и думали. Вдобавок напоил меня чаем с топлеными сливками, то бишь вообще идеал мужчины. Но я все равно его прогнала. Жизнь и так слишком сложна. К тому же, к тому же я уже большая девочка, мне почти неназываемое количество лет, и я сама справлюсь. По всем причинам, о которых я тебе написала выше, я сама у себя сейчас не первым пунктом в списке дел.

Но я пока держусь.

Люблю,

хх

К.

25. Смертельная угроза

12:20

Выхожу со встречи с потенциальным клиентом на Треднидл-стрит и вижу, что со мной пытался связаться Джей-Би. Три голосовых сообщения, две эсэмэски, одно электронное письмо. Ничего себе. Должно быть, правда что-то важное.

От кого: Джей-Би

Кому: Кейт Редди

Тема: Катастрофа!

Кейт, Джеффри Полфримен, наш крупнейший частный инвестор, угрожает вывести активы. Говорит, что его не устраивает, как мы работаем. Хочет поменять фонд или увеличить другой класс активов нам в ущерб. Двадцать пять миллионов фунтов псу под хвост. Я с ним говорил. С нашими менеджерами общаться не хочет, устал от их болтовни, хочет видеть лично управляющего фондом. И не уверен, что это должен быть именно я. Полфримен – напористый патриарх-северянин, всего добился сам, в общем, в твоем стиле. Возвращайся как можно быстрее. Нужно придумать, что делать, или нам конец.

Я оглядываю улицу в поисках желтого огонька такси. Без толку. К тому же в это время суток такси будет ехать слишком долго. Бегу к метро, на станцию “Бэнк”. Черт. Сколько раз твердила Джею-Би: если дела фонда идут не лучшим образом, нужно обязательно встретиться с клиентом и лично его успокоить. Тогда, даже если много лет подряд результаты деятельности оставляют желать лучшего, клиент все равно не уйдет, поскольку верит и симпатизирует своему консультанту. Кстати, кто занимался Полфрименом? Какой-нибудь балбес, который с отличием окончил ЛШЭ[97], но совершенно не разбирается в людях?

Я прохожу через турникет и вдруг вспоминаю. Господи боже мой. “Бэнк”. Эскалатор. Все в порядке, Кейт. Если ты подойдешь к нему в толпе, останется только встать на ступеньку. Не надо смотреть вниз. Незачем тебе видеть под ногами жуткие эшеровские рисунки движущихся лестниц со стальными зубами. До чего же долгий спуск. Сердце выскакивает из груди. Вот-вот моя очередь вставать на эскалатор. Нет, не могу. Извините, мне нужно выйти. Извините. Мужчина за мной злится. “Решайте уже, черт побери!” И отталкивает меня с дороги.

Я вижу, что за мной наблюдает сотрудник в униформе.

– Скажите, пожалуйста, – спрашиваю я у него, – есть ли здесь лестница?

– Там сто двадцать восемь ступенек, мисс. – Он сочувственно улыбается. – Идемте, юная леди, я вас провожу. – Хватает меня под локоть и тащит к эскалатору. – Не смотрите вниз, смотрите только на меня, договорились? – Какое у него милое, доброе лицо. – Вот так.