Что же тут сложного?

На Элис то же фиолетовое платье и серо-коричневый жакет, в котором она была вчера, – ясное дело, ночевала у своего парня. Они с Максом время от времени встречаются еще со школы. Невероятный красавчик из богатой семьи, был моделью, еще не решил, кем хочет работать, отпуск проводит с родителями на Мальдивах и в Валь-д’Изере. Когда она мне показала фото Макса в телефоне, я поняла, что мне полагается преклониться перед его божественным совершенством, как явно делает сама Элис. Я же увидела обычного безмозглого избалованного красавчика из привилегированной частной школы, не способного ни к чему относиться серьезно, в том числе и к девушке, которая обожает его с пятнадцати лет.

Сколько же Элис – двадцать восемь? Тридцать? С длинными светлыми волосами и голубыми глазами, которые смотрят так испытующе и честно, она как две капли воды похожа на свою тезку из Страны чудес. Никак не отвыкну смотреть на молодых женщин как на ровесниц. Однако, видя в зеркале Элис, с болью в сердце понимаю, что я уже не похожа на нее. Ее персиковое личико не испорчено бессонными ночами и ожесточенными ссорами с подростками, фигура тоненькая как тростинка, причем без всяких усилий, без выматывающих тренировок дважды в неделю с Конором и отказа от пудинга и сыра – навсегда.

Что видит Элис, глядя на меня? Пожалуй, женщину старше себя – хотя даже не догадывается, насколько старше, – которая при этом “хорошо сохранилась”. Правда, она понятия не имеет, чего стоит эта сохранность, да и я сроду не задумывалась об этом, когда у меня было такое лицо и тело, как у нее, когда я полагала, будто молодость продлится вечно. Лишь бы только не превратиться в завистливую старую кошелку типа Селии Хармсворт, начальницы отдела кадров, которая сживала меня со свету, когда я была в возрасте Элис. Впрочем, кое-чему я действительно не завидую. Например, этим ее нестабильным отношениям с нарциссом и его увеличительным зеркалом.

– Я вчера осталась у Макса, – грустно улыбается Элис, словно прочитав мои мысли.

– Догадалась, – весело отвечаю я и вынимаю помаду. – У тебя там разве нет запасной одежды?

Она пожимает плечами:

– Макс почему-то не хочет, чтобы я оставляла у него вещи.

– Да ну? (Ого. Что-то мне это совсем не нравится.)

– Обычно он сам у меня ночует, но сегодня утром у него теннис.

– А вы не думали съехаться? Вы же вроде давно встречаетесь?

Элис закатывает глаза.

– Ох, Макс в этом смысле неисправим. Говорит, что любит меня, жить без меня не может и так далее и тому подобное, но связывать себя обязательствами не готов.

– Знаешь, что говорит Бейонсе? Если ты ему нравишься, пусть надевает тебе кольцо.

– Ну, Кейт! – кривится Элис. – Ты как моя мама. Парни сейчас другие. Не хотят заводить семью.

– А ты? Ведь и о себе нужно подумать.

Вот в чем беда девушек поколения Элис. Они видят на ютьюбе рекламу “Заморозь свои яйцеклетки” и думают, что биологию можно победить, а беременность отложить на неопределенный срок. Это обман, и в клиниках по лечению бесплодия полным-полно его жертв, которые тратят тысячи на то, что мать-природа раздает бесплатно.

Но нуждается ли Элис в моих наставлениях? А, ладно, была не была, и я говорю моей юной коллеге, что слишком уж часто сталкивалась с подобными ситуациями. Девушка встречается с парнем, ждет, что он сделает следующий шаг; обоим уже под тридцать. Парень и в ус не дует, потому что у него есть регулярный секс и бесплатная еда, а мужчины даже не пошевелятся, пока им не нужно искать еду или секс или пока женщина не потребует свадьбы. А потом, в тридцать один год, он влюбляется в девушку помоложе и посвежее, на которую проще произвести впечатление. Через каких-нибудь семь месяцев они уже женаты и ждут близнецов – почему-то всегда близнецов, – и он присылает бывшей электронное письмо, в котором благодарит за то, что она помогла ему повзрослеть и понять, чего ему действительно хочется в отношениях. (“Ну что ты, какие пустяки! Обращайся!”) Ей же приходится искать нового парня, чтобы завести ребенка.

– Но это дело небыстрое, так что в ближайшие пару лет уже пора пробовать, вдруг возникнут проблемы с беременностью? Беда в том, что женщин, посылающих сигнал “я хочу забеременеть”, мужчины обходят стороной, – поясняю я Элис. – Вот и получается “уловка-32”.

Элис роняет в раковину тушь и застывает, округлив рот, как обычно делают девушки, когда красят ресницы.

– Вроде бы там было “Уловка-22”? – уточняет она.

– Для мужчин, может, и так. А для женщин – “уловка-32”. К этому возрасту ты уже должна найти потенциального отца для своих детей, в противном случае твои шансы хотя бы попытаться будут сокращаться с каждым месяцем.

– Ничего себе. Да ты меня пугаешь, тетя Кейт? – В ее голубых глазах читается насмешка и, кажется, мелькает испуг.

– Не пугаю, Элис. Я лишь рассказываю тебе то, что поможет сделать правильный выбор, дорогая. Помнишь, я говорила, что всех клиентов следует проверять на благонадежность?

– Так это же клиентов, не парней.