Что же тут сложного?

– Помнишь автомат с “Космическими захватчиками”? – спрашивает Деб, словно прочитав мои мысли – то, что от них осталось.

– Нам он казался таким классным, – смеется Анна. – А покажи его сегодняшним детям, и они скажут: полная фигня.

– Зато мечта коллекционера, – вставляет Рейчел.

– Как и мы все, – говорит Деб, указывая бутылкой вина на мой пустой бокал.

– Может, и так, но мы прекрасный винтаж, – заключаю я и, к своему удивлению, понимаю, что правда так думаю. Я вспоминаю об Эмили, о том, насколько труднее приходится тем, кто растет в эпоху социальных сетей. Их ошибки рассматривают точно под лупой, а о том, что им одиноко, узнает весь мир. Все-таки, что ни говори, нам было проще жить без такого вот наблюдения.

Знаете, что самое лучшее во встречах выпускников? Они позволяют взглянуть на собственный выбор в перспективе. Да полно, всегда ли это был наш выбор? За столом в баре сидят женщины, которые некогда находились в равных стартовых позициях, но в конце концов очутились совершенно в разных местах.

Рейчел была, пожалуй, самой целеустремленной из нас. Она до поступления в колледж проглотила весь список литературы по праву и хотела еще. Пока мы зачитывались романами, Рейчел не расставалась с лаконичным томиком под названием “Как разобраться в правилах”. Окончив второй по успеваемости, она устроилась на работу в международную консультационную фирму – правда, после того как вышла замуж за Саймона, который подходил ей как по романтическим (вылитый Роберт Редфорд), так и практическим соображениям (на третьем курсе они были соседями). Все шло в соответствии с планом, пока Рейчел не родила одну за другой двух дочерей. Вторая, Элинор, далась ей непросто, поскольку появилась на свет на семь недель раньше срока, но Рейчел справилась, наняла отличную няню и перебралась поближе к работе, чтобы в обеденный перерыв мчаться домой на такси и кормить малышку грудью. Однажды утром она забыла какие-то документы, вернулась домой и увидела, как две заплаканные крохи стучат в окно, прижавшись личиками к стеклу. Няня болтала по телефону на кухне, детей же закрыла в гостиной. Это был серьезный удар по уверенности Рейчел: “Я и карьеру не построила, и хорошей матерью не стала. Провалила и то и другое”.

Рейчел уволилась, семья переехала в Суссекс, там родились еще двое детей. Всего у четверых детей двадцать три кружка в неделю. У Элинор из-за недоношенности возникли трудности с обучением, так что Рейчел возит ее в специальную школу милях в сорока от дома. Трудно, но не невозможно, “если навести в делах порядок”. Семейное расписание раскрашено в разные цвета и работает как часы, уж об этом девушка, которая в школе выбрала в качестве приза книгу “Как разобраться в правилах”, позаботилась. Правда, Саймон за это время отклонился от плана и сбежал с преподавательницей йоги. “От Саймона все равно не было толку. Нам лучше без него”. В общем, моя подруга Рейчел, которая могла бы стать судьей Высокого суда[59] или как минимум премьер-министром, превратилась в требовательную мамашу из тех, рядом с которыми у школьной ограды я растекалась в лужу некомпетентности. Но был ли это ее выбор?

Красавица Анна, наполовину русская (когда я впервые читала “Анну Каренину”, именно такой и представляла себе героиню), иностранный корреспондент в мире мужчин. Ночные смены, выпивка с парнями, погоня за новыми сюжетами. Отборные ухажеры у нее не переводились: одного бросит, а другие уже нетерпеливо толпятся в очереди. Лет в тридцать пять рутинный мазок показал, что у нее что-то не то с шейкой матки, затем лучевая терапия в сочетании с химиотерапией, а в конце концов ей удалили матку. После этого ухажеров у нее поубавилось, да и качеством они стали похуже. Сейчас Анна живет “с ресторатором Джанни” (официантом, который обирает ее до нитки и еще поколачивает, судя по рассказам Деб). Хотела бы усыновить ребенка, но функциональному алкоголику сделать это не так-то просто, по словам Анны, хотя все-таки возможно. Прекрасное лицо ее стало багровым, одутловатым; Анна кутается в яркий широкий шарф – в таких толстухи прячут свои тела от злых взглядов и мыслей. Разве она что-то из этого выбирала?

Сидящая рядом со мной Анна воркует над фотографиями Эмили в телефоне:

– Господи, Кейт, она вылитая ты. Какая же красавица.

– Эмили в этом сомневается. Она очень самокритична.

– Девушки вечно в себе сомневаются.

– Ну уж ты-то точно нет, правда, Анна? Ты была самой привлекательной из нас.

Анна пожимает плечами:

– И да и нет. Пожалуй, я принимала свою красоту как должное, но не успела выгодно ею распорядиться. А потом было поздно. То ли дело ты, Кейт. Ты все сделала отлично. Карьера, прекрасный брак, чудесные дети.