Что значит быть христианином. Сборник поучений святителя Иоанна Златоуста

Если бы и случилось потерпеть что за нее, не ропщи: Христос этого не делал. И предал Себя за нее, — говорит, — чтобы освятить ее (Еф. 5, 25–26). Значит, она была нечиста, значит, на ней были грязные пятна, значит, была безобразна и ничего не стоила. А ты какую бы ни взял жену, твоя невеста была не такова, какой Христос обрел Церковь, она не так отлична от тебя, как была отлична Церковь от Христа. При всем том Он не возгнушался ею и не возненавидел ее за ее чрезмерное безобразие. Однако, несмотря на то что в ней было так много дурного, Он и за безобразную предал Себя как за прекрасную, как за возлюбленную, как за достойную дивной похвалы. И принявши ее такой, Он украшает ее и омывает и не отказывается от этого. И не только украсил ее, но и сделал славной, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного (Еф. 5, 27). Итак, будем и мы искать этой красоты — и мы сможем стать ее творцами.

Не требуй от жены того, чего у нее нет. Видишь, что Церковь все получила от Владыки? Через Него она сделалась славной, через Него — безпорочной. Не отвращайся же и ты от жены из-за ее непривлекательности. Послушай, что говорит Писание: Мала пчела между летающими, но плод ее — лучший из сластей (Сир. 11, 3). Она Божие создание — не ее ты порицаешь, но Того, Кто создал ее. Чем виновата жена?

Не хвали ее и за красоту. Развратным душам свойственны такая похвала и такая ненависть, да и самая любовь. Ищи красоты душевной, подражай Жениху Церкви. Телесная красота производит великую наглость и много неразумного; она возбуждает ревность и нередко заставляет подозревать тебя в гнусных поступках. «Но она, — скажешь, — доставляет удовольствие»? Один месяц или два, много если год, — но не далее: от привычки диво это скоро теряет свою прелесть. А то, что вследствие красоты бывает дурного, остается навсегда: ослепление, безумие, высокомерие. В удовольствии же, доставляемом не этой красотой, ничего нет подобного, — там любовь, начавшаяся надлежащим образом, остается постоянной, как любовь к красоте душевной, а не телесной.

Скажи мне, что прекраснее неба? Что прекраснее звезд? Скажешь: тело — но оно не так бело, укажешь на глаза — но они не так блестящи. Когда созданы были небеса, им удивились Ангелы — и мы ныне удивляемся им, хотя и не так, как сначала. Это от привычки, что мы ныне уже не так поражаемся ими. Не тем ли более можно сказать это по отношению к жене? А если приключится болезнь, то тотчас все улетает.

Будем же искать в жене благоразумия, умеренности, кротости: таковы признаки истинной красоты, — а телесной красоты не будем искать, и не станем укорять ее за то, что не от нее зависит, или лучше, и вовсе не станем укорять, потому что это свойственно дерзости, не будем огорчаться и негодовать. Или не видите, сколько таких, которые жили и с красивыми женами, но бедственно окончили свою жизнь, — напротив, сколько таких, которые имели жен не очень благообразных, но в полном благополучии дожили до глубокой старости? Истребим внутреннюю скверну, исторгнем внутренние недостатки, уничтожим пятна душевные. Бог желает такой красоты. Уготоваем ее (жену) прекрасной для Бога, а не для себя самих.

Не станем искать денег, ни внешнего благородства, но благородства душевного. Пусть никто не думает разбогатеть через жену, — постыдно и позорно такое богатство! — и вообще пусть никто не ищет здесь богатства, потому что желающие обогащаться, — сказано, — впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу (1 Тим. 6, 9). Не ищи от жены больших денег, и ты легко найдешь все другое.

Так должны мужья, — говорит апостол, — любить своих жен, как свои тела (Еф. 5, 28). Так должны, — итак, это не милость, а долг. Сказав: Как свои тела, он присовокупил: Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее (Еф. 5, 29), то есть заботится о ней с великим тщанием. Не говори же мне, что жена твоя такая-то и такая-то. Разве не видишь, что и в плоти много бывает недостатков? Один хром, у другого кривые ноги, у третьего сухие руки, у четвертого страдает иной какой-либо член. И однако такой человек не скорбит, не отсекает его и часто заботится о нем более, чем о других. И справедливо, так как это — его член.

Итак, какую каждый из нас питает любовь к себе, такую же хочет апостол, чтобы мы питали и к жене. И это не потому, что мы с ней одной природы, но у нас в отношении к жене гораздо более важная причина, именно что муж и жена — не два тела, а одно: он — глава, а она — тело.

О духовном главенстве [69]