Что знал Сталин

В рапорте командующего пограничными войсками НКВД Белорусской ССР генерал-лейтенанта И.А. Богданова от 24 января 1941 года суммируется присутствие германских войск в районе Варшавы: «В Варшаве находится штаб армии, а на территории пограничных уездов отмечались: штаб армейского корпуса, восемь штабов пехотных дивизий, кавалерийская дивизия (район Тересполь), двадцать восемь пехотных полков, семь артиллерийских полков, три кавалерийских полка, танковый полк, две авиашколы»… Богданов уделяет большое внимание созданию новой конвенции по разрешению пограничных конфликтов и инцидентов.^[263]

‹В рапорте также указано, что «За отчетный период зафиксировано 87 случаев нарушения границы германскими самолетами ‹…› Три немецких самолета после перелета через границу были приземлены ‹…› и впоследствии выпущены в Германию. 17.03. 40 один немецкий самолет в результате применения оружия был сбит…»

Наряду с изучением немецких войск, противостоящих им, пограничные войска продолжали задерживать агентов, направляемых из оперативных баз Абвера в Кенигсберге, Варшаве и Кракове. В ходе тщательных допросов этих агентов было относительно легко выяснить их задания. Что более важно, стало возможным различать обычных собирателей информации мирного времени по советской обороне, и тех, кто явно намеревался прокладывать путь немецким наступательным операциям внутри Советского Союза. Великолепный пример этого можно найти в записке генерал-лейтенанта Масленникова от 18 января 1941 года заместителю наркома внутренних дел СССР Меркулову. Записка начинается словами: «За последнее время отмечен ряд случаев, когда органы германской разведки, дислоцированные на территории Генерал-Губернаторства, дают забрасываемым ими в СССР агентам задания о доставке в Германию образцов употребляемых у нас нефти, авто- и авиабензина и масел». Далее описываются четыре случая в декабре 1940-го и в январе 1941 года. Два из них произошли на участке 91-го пограничного отряда (г. Рава-Русска, УССР). А два других — в районе 17 пограничного отряда (г. Брест-Литовск, БССР), Задержанные 91-м отрядом заявили, что им сказали «доставить в разведку образцы советских нефтепродуктов, употребляемых на транспорте и промышленных предприятиях». Агентам, арестованным 22 декабря, было сказано «доставить образцы нефти и бензина в количестве, необходимом для анализа». Масленников пояснил, что «трое из агентов уже находятся в Москве, куда их доставили по приказу Б.З. Кобулова в связи с тем, что при задержании обнаружены большие суммы советских денег». Записка заканчивалась фразой: «Какую цель преследует германская разведка, занимаясь добыванием образцов наших нефтепродуктов и для чего они ей нужны, ни один из задержанных не указал, ссылаясь на незнание». На полях документа резолюция Меркулова: «Надо выяснить цель этих заданий».^[264] Выяснить? Для обоих, Масленникова и Меркулова, должно было быть очевидным, что сбор образцов позволял немцам определить, будет ли горючее, имеющееся в СССР, подходящим для их транспортных средств, и если нет, то какие модификации или добавки будут необходимы. Использование неоднократных направлений агентов для получения этой информации решительно говорит о том, что немцы планируют в недалеком будущем действовать на советской территории. Однако в московской обстановке ни один человек не хотел выразить эту мысль в письменной форме — даже как предположение. Они отлично знали, что Сталин был убежден, что немцы не нападут на Советский Союз в 1941 году. Тем не менее, нам известно из германских отчетов об их действиях в первые дни войны, что немецкие моторизованные подразделения высоко ценили советские склады горючего, которые они захватывали. Первая танковая дивизия, которая в результате быстрого продвижения в Прибалтику оказалась почти без горючего, должно быть была счастлива, когда подошла к большим нетронутым складам нефтепродуктов.^[265]