Чтоб никогда не наступала полночь

– Я вверила вам его судьбу. Он в такой же опасности, как и я, так отчего вы предупредили только меня одну?

Сестры недоуменно переглянулись.

– Миледи, – ответила Розамунда, – птицы предостерегли вас по собственному почину. Мастер Девен попал в засаду, устроенную ему на улице, еще вчера, а мы узнали об этом лишь много позже. Мы, понимаете, послали птиц присматривать за вами обоими. Ваш след они потеряли и потому, когда одна из них увидела, что сталось с мастером Девеном, решили караулить все входы и остановить вас, если сумеют.

Потеряли… Неудивительно: отправляясь на встречу с Видаром, она на славу постаралась избавиться от слежки. Где же она была, когда на Девена напали? Может, Видар нарочно отвлек ее?

– Рассказывайте все, – сурово, холодно велела Луна.

Гертруда заговорила – негромко, словно это могло хоть как-то сгладить, уменьшить весь ужас ее известия.

– Блуждающие огоньки, чтоб сбить его с пути. Один из косматок[50], чтоб подменить его коня и завезти в западню. И… И Ахилл, чтоб совладать с ним.

Последняя часть рассказа далась брауни не без запинки. Чуточку утешало во всем этом только одно: гибели Девена Инвидиана не хочет, иначе отправила бы за ним Кентигерна, а Ахилла сберегла на потом.

– И это еще не все, – продолжала Розамунда. – Похоже, слуга мастера Девена, Колси, отправился следом за ним. Не знаю, зачем он это сделал и что там произошло… но он убит.

Колси… С Колси Луна встречалась еще в те времена, когда жила при дворе и более всего прочего волновалась о том, как уклониться от предложенного Девеном брака, не утратив связанных с их отношениями выгод. Немногословный, непоколебимо верный хозяину, Колси был ей симпатичен.

И вот он погиб – так запросто. А Девен…

Отвернувшись от Розамунды, Луна сделала шаг, другой. Дальше ей было не уйти: нанятая комната едва превосходила размерами лошадиное стойло.

Что ж, наживка на виду, под самым носом. Вопрос лишь, клюнет ли Луна.

Угодил ли дух Фрэнсиса Мерримэна в когти Инвидианы, уже неважно. Королева и без того знает многое. Пойдет ли Луна в ее ловушку?

Рука сама собой потянулась к поясному кошелю с остатками полученной от Девена ковриги. Бренный хлеб смертных… Немало его было съедено с тех пор, как они познакомились. Не так много, чтоб превратить Луну в человека, однако довольно для кое-каких перемен.

Майкл Девен любит ее. Не Анну Монтроз – ее, Луну. Это сделалось ясно той ночью, когда он отвел ее к себе. Сколь дорога ей эта любовь?

Презреть ее, бежать, спасаться?

Или принять и ответить, чего бы это ни стоило?

Еще ни разу в жизни не испытывала она подобных колебаний. А все – этот бренный хлеб. Съеденный в этаком множестве, он привел Луну к краю неведомой пропасти. Ход мыслей стал непривычен, извилист, непредсказуем.

– Миледи? – шепнула за спиною Гертруда.

Опущенные руки Луны замерли, коснувшись юбок. Обернувшись, она увидела во взглядах обеих брауни нерешительность. Прежде за сестрами ни разу не замечалось ни колебаний, ни страха. Многие годы провели они в противоборстве с Инвидианой, и вот теперь, спустя долгое время, их игра наконец-то могла завершиться.

– Лондонский камень – там, в Халцедоновом Чертоге, – сказала Луна. – Там же и Инвидиана, заключившая договор с Преисподней. Там же и Майкл Девен. Я выполню, что мы задумали. Я отыщу доктора Ди.

Воспоминания: в давние-давние времена…

Жила на свете дивная, прекрасная, как сама ночь, светлая, словно луна, темная, точно сумрак, стройная и гибкая, будто проточная вода. В тот час, когда она танцевала под звездами, увидел ее смертный юноша. Увидел – и полюбил, и тосковал, и вздыхал по ней, пока мать его не встревожилась, как бы сын не зачах, погруженный в любовные грезы: ведь умирать от любви к чужакам, что живут под холмами, людям случалось не раз.

Но жребий влюбленного юноши был не таков. Подумали люди и дивные, да порешили: пусть-ка берет он красавицу в жены. Оба народа не пожалеют сил: пусть в ночь летнего солнцестояния будет на берегу реки, невдалеке от деревни, которой правил отец юноши, славная свадьба. Пусть будут песни и танцы, пусть будет вдоволь меда и доброй еды, а если девицы да юноши из деревни полюбят гостей с другой стороны, пусть эта свадьба станет лишь первой из многих. А после влюбленный юноша приведет молодую жену в крепкий уютный дом, а со временем сам станет вождем, сам будет править деревней вместо отца.

На том они и согласились, да только замыслы их не сбылись.

В назначенный вечер гости собрались под темнеющим летним небом. С одной стороны – обветренные, посмуглевшие в поле лица крестьян. И дряхлые старики, и круглолицая молодежь смотрят во все глаза на ту сторону луга, а там, напротив, кого только нет! Стоят перед ними и великаны, и совсем крошки, кто плечист, а кто тонок, точно лоза; перья, крылья, копыта, хвосты…

Взглянула та, кого полюбил смертный юноша, на своих соплеменников во всем их буйном великолепии, и даже уродства их показались ей прекрасными: ведь таковы они есть и такими останутся вовеки.