Чтобы человек стал Богом

Нам же со всей очевидностью кажется, что святой Софроний, наоборот, выражает здесь наше включение во Христа. Нужно понять, что Христос был крещён «вместо них, поскольку Он занимает место всего человечества», но в том смысле, что мы действительно находимся в Нём, а не в смысле юридической «замены», что подтверждается, впрочем, из продолжения текста несколькими строчками далее: «Поэтому Христос, … в качестве судьи справедливого крещён за них, чтобы в Нём и они тоже, будучи крещёными и получив небесное рождение, смогли войти в царствие небесное[1365]».

Обилие текстов такого рода вполне достаточно для нас, чтобы не осталось никаких сомнений. Но удовлетворимся именно этой проповедью, поскольку она одна из последних, а может быть, и самая последняя из дошедших до нас.

Она хорошо представляет последний этап развития мысли святого Софрония.

Святой Софроний пытается понять глубинный смысл Крещения, настаивая на факте, что для самого Христа оно не необходимо. Но вот источник жизни приближается к реке Иордан, и тот, кто крестит в духе, приближается к тому, кто крестит только в водах; «и он стремится окреститься, и ссылается на очищение, Он, кто очищает всеобщие грехи…; это моего очищения Он ищет и моё просветление осуществляет[1366]». Вот другой отрывок, в котором можно одновременно отметить то изменение, которое Бог вносит в природу, и динамизм, характерный для таким образом изменённой природы: «Некогда (язычники) вырастали от старого и дикого оливкового дерева, которое было подобно мёртвому камню, поскольку не приносило плодов. Теперь они переданы природе прекрасного оливкового дерева, пересажены, выкопаны, испытывают на себе эту добрую перемену, приносят теперь плоды Богу, который устроил для них эту пересадку. И плод этот, это чистая вера Авраама…, и поступки, и воля[1367]…». В проповеди о воздвижении Креста Господня содержалась эта же мысль: Христос «привил нам божественное освящение[1368]». Образ растения, очень библейский, в совершенстве передаёт этот двойной онтологический и динамический аспект.

Ещё одна последняя формулировка, в которой исключительно хорошо обобщается этот последний аспект: «… мы свободны в той свободе, которой нас освободил Христос[1369]».

м) Святой Максим Исповедник

Рассматривая святого Максима, мы воздержимся от споров по поводу его интерпретации; мы сделали это в другом месте[1370]. Мы только попытаемся кратко воспроизвести здесь его внутреннюю логику, бегло ссылаясь на отчасти уже прояснённые моменты. Искупление для святого Максима — как и для всех греческих Отцов Церкви — является лишь отрицательным обозначением нашего обожения. Следовательно, именно его и нужно рассмотреть. У него имеется строгий параллелизм между Воплощением и нашим обожением. «Человек становится Богом настолько, насколько Бог становится человеком[1371]».

Итак, Бог стал человеком, взяв нашу человеческую природу, душу, плоть и кровь; мы станем Богом, если также поучаствуем в божественной природе. Передача нам божественной природы происходит в Христе, через взаимопроникновение Его двух природ, в силу их взаимопроникновения. Это взаимопроникновение, осуществляющееся во Христе, достигает нас напрямую, так как Христос всё объединяет в Себе. Святой Максим оставил нам великолепный отрывок на эту тему, который мог бы послужить комментарием к гимну, открывающему Послание к Колоссянам[1372]. Христос объединяет в целое небо и землю, мир чувственный и мир разума и даже, в конце концов, сотворённое и несотворённое[1373]. В рамках этого процесса, поскольку все люди объединены в Христе, осуществляется даже «перихорезис», взаимопроникновение между нами и Богом[1374].

Это взаимопроникновение между нашей человеческой природой, сотворённой, и божественной природой, несотворённой, приводит естественно к прославлению всей нашей природы. И таким именно способом тело и душа Христа должны были бы избежать страданий и смерти. Но это обожение нашей природы не является неким «чередованием». Святой Максим не раз явно говорит об этом[1375].