Чтобы человек стал Богом

В который раз нам приходится сталкиваться здесь с проблемой интерпретации данных феноменов. Тереза Нойман даёт этому очень ясное объяснение, совершенно не соответствующее нашему, но совпадающее с официальным богословием её окружения. У нас есть отчёт Герлиха, журналиста из Мюнхена, который расспрашивал нашего мистика в тот момент, когда она находилась «в состоянии высшего душевного покоя», и, в частности, спросил её о смысле того, что в русле этого богословия называют обычно «искупительными страданиями», которые берут на себя некоторые святые. И вот, что она ответила: «Послушай! Спаситель справедлив. Поэтому Он должен наказывать. Он также милостив и расположен помогать нам. Он должен покарать грех, который был совершен; но если кто другой берёт на себя страдание, справедливость совершается, и Спаситель получает свободу для Своей доброты[1495]».

Таков механизм теологии Искупления римской католической Церкви; и Иоханнес Штайнер именно в этом смысле трактует свидетельство Терезы Нойман[1496]; но это богословие несовместимо со свидетельством святой Екатерины Генуэзской, настаивавшей на необходимости полного очищения души для того, чтобы она могла вынести присутствие Бога. Будем ясными и точными. Эта теология и наша теология являются одним и тем же в общих чертах, но не потому, что имеются некоторые общие элементы между ними. В обеих схемах обязательно есть кто-то, кто страдает вместо другого. Но в обычной католической схеме речь идёт о расплате, о воздаянии. В работе этого механизма нет ничего таинственного. Только искажаются вечное блаженство и лик Божий. Речь идёт о счастье, которое мы можем получить, как предмет, лично не научившись любить. Бог становится чудовищем или, по меньшей мере, неким богом, подчиняющимся Справедливости, которая превыше его самого.

В предлагаемом нами, остаётся загадочной сама работа данного механизма: как очищение болью, совершенное кем-то, может быть действенным для кого-либо другого?

Но так сохраняется идентичность Бога и нашего блаженства, и это одно и то же: Любовь.

Вот другой отрывок из того же отчёта Герлиха, где обобщаются объяснения, данные Терезой по поводу искупительных страданий: «Согласно её заявлениям, данным в состоянии высшего душевного покоя, они являются помощью, которую она может оказать либо умершим, и тем самым сократить их пребывание в Чистилище, либо живущим, чьи тяготы и упущения она может смягчить или же помочь им при смерти[1497]…» «Помощь», для того, чтобы «смягчить их тяготы или упущения», — это то богословие, которое предлагают нам святые Отцы.

Упомянем ещё случай Анны-Катерины Эммерих, принимавшей на себя и в действительности испытывавшей (но, естественно, не разделявшей) то отвращение, которое тяжелобольные питают к кому-либо другому. Когда ей задали вопрос, она отвечала: «Как же не страдать, когда страдает хотя бы кончик пальца? Мы все единое тело во Христе[1498]».

И в действительности все последние годы её жизни были посвящены помощи умирающим. Бог даже уведомил её, что он продлит ей жизнь ради этого. «Итак, она должна была взять на себя болезни и боль каждого, а также испытать их застарелые преступные склонности и состояния души[1499]». По сведениям, её способности к подражанию доходили до того, что она усваивала даже черты лица, жесты и выражения тех, чьи страдания облегчала[1500].