Чучело от первого брака

Для подготовки понадобилось два года. За это время Орлов создал клинику, которая занималась лечением бесплодия. Нашел прекрасных специалистов. И только самый узкий круг доверенных лиц знал, что в операционной на минус первом этаже делают операции по смене пола. Николай Панин справился с задачей, помогали ему любимый ученик Петр Алексеев и еще несколько сотрудников. Никита стал женщиной, потом он улетел в Лондон учиться. Виктора Сергеевича вскоре не стало. Клиника по завещанию отошла Николаю Михайловичу, после его смерти стала собственностью Петра Ильича, который продолжил дело учителя. Панин переводил деньги Никите, Алексеев поступал точно так же, пока не узнал, что внебрачный сын Орлова погиб в автоаварии. И оба мужчины финансово поддерживали Варфоломеева, которого опекал Виктор Сергеевич. Вас может удивить, что руководитель ОПГ помогал сироте Геннадию. Но нет человека, который абсолютно зол и абсолютно добр. В каждом из нас всякого разного намешано.

В дневнике доктора было много страниц, посвященных Владимиру Панину. Петр Ильич получил от Николая Михайловича все: Панин сделал его прекрасным врачом, дал возможность зарабатывать большие деньги. Николай все знал о своем сыне, понимал, что Вероника с ним не справится. А еще он предчувствовал свою смерть, боялся, что беременная жена останется одна. Петр Ильич не мог отказать благодетелю, он женился на его вдове и усыновил Владимира. После кончины Вероники Петр удочерил Лиду. И он, и Амалия полюбили девочку, она приносила им только радость. Владимир же стал несчастьем семьи.

Книга содержала сведения и об Анастасии Шоколадкиной. Настя и Володя стали жить вместе с раннего возраста. Они совпадали по менталитету, и оба доставили много отрицательных эмоций своим родителям. Но до того, как Георгий Шоколадкин обратился в милицию, ни семья девочки, ни родители парня понятия не имели, что их дети состоят в связи. Шоколадкин постоянно боялся, что Настя влипнет в очередную историю, и сильно занервничал, когда дочь опять не явилась ночевать, заметался по квартире, и тут сын Егор сообщил, что случайно слышал разговор сестры с кем-то и понял: она собирается на дачу. Анастасия пару раз громко повторила адрес, мальчик его запомнил, а еще он сказал отцу, что его бесшабашная сестра спросила у собеседника:

– Вольдемарчик, если я заблужусь, надо спросить дом Панина, твоего папашки?

Узнав об этом, Георгий Петрович здорово испугался. Он ходил на родительские собрания в школе и слышал от учителей и других родителей о Владимире Панине, который был притчей во языцех.

Как развивались события дальше, мы с Борисом уже знали. История с Настей просто доконала Петра Ильича, который тогда уже похоронил Веронику и стал отцом Лидии.

Глава двадцать восьмая

Алексеев делал записи до самой смерти. Почему он вел дневник? На этот вопрос мог ответить только он сам. Но у меня создалось впечатление, что ему было не с кем поделиться своими чувствами. Поэтому все эмоции Петр выливал на страницы дневника, думая, что его исповедь никогда не попадет на глаза постороннему человеку. И Амалия Генриховна, и Лидочка никогда ничего не узнают об его мыслях. «Перед тем как умереть, я сожгу дневник, – написал Алексеев на одной странице, – он исчезнет вместе со мной». О, человеческая наивность! Уж доктору Алексееву-то следовало знать, что жизнь может прерваться в любую секунду. Вышел зимой из дома, строил планы, куда поедешь в отпуск летом, а на голову тебе шлепнулась сосулька. Все! Конец. Почему хирург считал, что застрахован от такого происшествия? Он умер от инсульта и не успел сжечь записи! И теперь мы с Борей знаем, что брак Петра с Вероникой никогда не базировался на страстной любви. Мы прочитали просьбу, с которой Николай Михайлович, беспокоясь о своей беременной вторым ребенком жене, обратился к Петру:

– Если я вдруг умру, женись на Веронике, признай младенца своим. Если это сделаешь, я завещаю тебе медцентр. И есть еще несколько условий! Переводи деньги Никите. Кроме того, тебе придется следить за моим сыном. У Володи большие проблемы по части половой жизни и сдерживания гнева. Иногда мне кажется, что лучше бы ему было за решеткой, там он не убьет какую-нибудь бабу. Но чувство жалости к родному ребенку затмевает страх осуждения со стороны знакомых и коллег. Если Володьку осудят за убийство, нашей семье от этого клейма никогда не отмыться. Вероника беременна. И никто из нас, ни я, ни она, не виноваты в том, что Владимир такой. Генетическая лотерея подбросила нам этот выигрыш. Жена в минуты отчаянья, узнав об очередном «подвиге» сыночка, рыдает:

– Я родила чучело.