Чудачество любви не помеха!

Я передвинул один из своих онигири поближе к ней.

– В этой столовой подают хорошую еду. Между прочим, Юта, он из поданной тебе еды?

– А почему бы и нет? Откуда ещё?

– Это просто суперская еда!

Разговаривали только мы вдвоём. Я думал, что где-нибудь в разговор вклинится Ишшики, но тот только выпрямился на стуле, покраснел и стал смотреть на моё лицо.

Что?.. Он вошёл в режим «Я стесняюсь»?

– Что делает Первый Всадник? Подчиняется твоему приказу?

– Не знаю…

Видимо, он умственно перенапрягся. И он ещё говорил о schadenfreude. Да уж, такие разговоры ему не подходят.

В конце концов, обед кончился, а Ишшики как стеснялся, так и стесняется.

Глава 10: «Не зови меня Мори Саммер!»

Среда, как ей и полагается по названию, отметила середину недели. Сегодня с Риккой опять занималась Нана-чан, поэтому у меня было немного свободного времени. В кружки я не записывался, в учебные группы тоже, так что оставаться в школе после уроков было немного странно. Но я чувствовал, что идти домой ещё рано.

Вчера я тоже ждал Рикку, но сегодня утром она сказала мне, чтобы я сразу шёл домой. Подумав о том, что она усердно занимается в соседней комнате, я просто не смог уйти без неё.

Итак, я сел за свою парту и, ожидая прибытия Рикки, принялся делать домашку. Я не думал, что её урок займёт много времени, поэтому придумал для Рикки кое-какое дело. Мой мыслительный процесс, направленный на организацию этого дела, был прерван звуком открывшейся двери.

– Ну наконец-то! – прокатилось по классу. Увы, это была не Рикка. Это была Нибутани.

– А, это ты, Нибутани? В чём дело? Разве ты сейчас не в своём кружке должна быть?

Она, видимо, не ожидала, что в классе будет кто-то ещё, и оказалась захвачена врасплох, когда я её окликнул. Она вскрикнула, но, к счастью, за сердце хвататься не стала.

– Как ты меня напугал! Я даже не заметила, что в классе кто-то есть.

– Я что, настолько незначительный?!

– Не нужно мне тут голос повышать. Но да – ты действительно незначительная персона. Тебя это беспокоит? Да не переживай.

Не переживать?! Да я недавно только об этом и думал, между прочим. Когда моя одноклассница раздумывает над тем, кто же её окликнул, это задевает мои чувства.

– Ладно, проехали… Что ты делаешь в классе в такое время?

– Я тоже сидела на дополнительном уроке…

Ох-ох, я уже чувствую, как внутри неё растёт садизм. Чёрт, я совсем о нём забыл.

– А-а-а, частный урок у Наны-чан, да? Я и забыл, что ты тоже должна на них ходить. Ну и… как оно?

– Такое чувство, что экзамен завалили только мы с Таканаши-сан. Больше там никого не было.

Никого больше? Только они? Да уж, та ещё картина. Интересно, о чём они разговаривали.

Хоть они и говорили друг с другом раньше, я не мог представить себе ни одной значимой фразы, которую они могли бы друг другу сказать. Но тут уж раз на раз не приходится: у самой красивой девчонки в классе оказались свои тараканы. Может, именно поэтому с ней так легко говорить?!

– Ясно. Только вы двое… А вы с Риккой разговаривали?

– Хм… Чуть-чуть. Интересно?

Нибутани стала собирать сумку, делая вид, что она спешит в кружок, а разговор её интересует постольку-поскольку.

– Да не особо, просто подумал, что это было бы удивительно.

Я говорил в основном то, что думал. Правда, вместо «удивительно» в моей голове было другое слово.

– О? Я-то не против поболтать, но похоже, что Таканаши-сан больше ни с кем, кроме тебя, не разговаривает.

– Ничего себе! Вы друг с другом хоть поздоровались?!

– Да парой слов всего перекинулись. Я не хотела выслушивать её россказни.

Закрыв сумку, Нибутани села на мою парту, открывая моему взору свои длинные ноги. Меня это немного удивило, но она лишь вздохнула.

– Вдвоём им там будет «весело». Не знаю, выдержит ли Нана-чан синдром восьмиклассника такой степени? Тебе не кажется, что Таканаши-сан будет трудно понять, чему её учат?

Кажется. К тому же, я не уверен, сможет ли сама Нана-чан отфильтровать из терминологии Рикки то, что именно та имеет в виду.

– Кстати, а что Рикка говорила Нане-чан? – «Тиранический Глаз Истины пробуждён! Усыпи весь мир! Высвободи мои силы! Духи Исчезнувшего Мира, Ангелы Четырёх Небесных Уравнений, явитесь!» Ну, ты понял. Не думаю, что после всего этого Нана-чан способна ей помочь.

Да уж, вполне в её духе. Не думаю, что сам хотел бы помочь ей, услышав всё это…

– Думаю, Нана-чан каким-то образом её поймёт… О, Нибутани, ты уже уходишь?

– Ты всё ещё зовёшь меня Нибутани? – бросила она мне через плечо, улыбнувшись – вот редкость – по-нормальному.

– А ты разве не Нибутани?

– Слушай, Мо… Мо… «Мори Саммер»…

Что? Она не впала в садизм?

– Нет, ты же не хочешь, чтобы тебя так называли. Если скажешь, я больше не буду звать тебя по фамилии…

– Да ладно. Меня после той поездки все только так и называют. Обижают, наверно… Но не могу же я им сказать: «Не зовите меня Мори Саммер!».

– Не знаю, но суть уловил. Я тоже не могу сказать: «Не зовите меня Герзониансас».

– Герзониансас.

На её лице возникла бессовестная улыбка, словно она подумала: «Один-ноль в мою пользу». Да, эта Нибутани попривычнее, чем только что исчезнувшая добрая.