Чудачка для пианиста

Это почти бесполезно. Ну, не цепляют меня местные дрыщи-музыканты. Не знаю почему, но большая часть парней — это такие ху-у-уденькие, костлявенькие и низенькие ребята. Они не в моем вкусе. Я хочу ПЛЕЧО, а не острый угол в висок, когда буду прижиматься к моему мужчине. И вообще, я не готова к отношениям после Эдика. Тем более, вот не ёкает у меня, даже к Алексею нет никакой тяги. Я какая-то неправильная…

— Важное, конечно, а то я бы затащил его в подвал, сказав, что так и было.

— О, так вы маньяк, — я наигранно захлопала ресницами и прикрыла ладошкой рот. — Боюсь-боюсь…

— Да хватит «выкать», — возмутился Алексей, сдерживая смех. — Давай, на «ты» перейдем? Я ведь не намного тебя старше.

— Это будет удобно?

— Еще бы! Неудобно чувствовать себя стариком, — пакет из рук дирижера опустился на стол.

Я проследила, как изнутри появились румяные булочки, что-то завернутое в пищевую пленку и несколько кексов.

— Голодная?

Я уже допивала простудный чай и чувствовала, как напиток добирается до клеточек моего тела и остужает его изнутри.

Приподняла почти пустую чашку и отрапортовала:

— Лекарство принято, можно и поесть.

— Мне нравится такой подход, — он обернулся через плечо и задержал взгляд. Но я никак не могла его прочитать. Кого он во мне видит? Девушку, коллегу, друга, ученицу? Почему на «ты» переходит? Не даю ли я ложную надежду? Я это жутко не люблю.

— Ты чего на подоконнике сидишь? Там дует, — Алексей подошел ближе и всмотрелся в мое лицо. Так загадочно и пронзительно, что я с опаской отстранилась.

— Просто город, — отвернулась, стараясь не выдавать свои переживания и сомнения, и выглянула на раскрашенную фонарями площадь, — такой красивый ночью. Там где-то над белыми шапками деревьев небо, утыканное звездами, как гвоздями.

— Хорошо видеть мир вот таким, — проговорил мужчина, отдалившись, и стукнул чашкой по столу.

Неосознанно обернулась на звук. Алексей смотрел мне в глаза и недвусмысленно улыбался, но я его не боялась. Он теплый человек, это чувствовалось.

— Мир твоими глазами кажется не таким и плохим, — договорил он и распечатал пленку. — Теплый бутерброд специально для тебя, — положил аккуратно на тарелочку. — А во мне давно умер романтик.

— А я без этого погибаю… — стало спокойно. Мне казалось, что между мной и этим человеком есть какая-то странная гармония. Она не походила на отношения мужчины и женщины, от взгляда на Алексея не дрожало все внутри, не застывало сердце под ребрами, а просто становилось уютно. Наверное, так рождается дружба.

— Есть у меня к тебе предложение, — бодро проговорил дирижер и, поправив тугой хвост, взял со стола кекс и присел на край стола.

— Какое? — я все-таки сползла с окна и пересела на стульчик. Меня откровенно вело, но я старалась не показывать это. Дождусь пока отпустит немного и поеду домой.

— Тридцать первого у нас будет концерт и вечеринка. Ну, мы со своими будем Новый год отмечать. Пойдешь?

— Концерт? Так я же… — меня перекосило от удушающего кашля. Сдавливая слезы, пробухала в кулак.

— До пятницы еще время есть. Если расхвораешься, мы просто передвинем программу, не переживай.

— Я буду, — поставила точку и взглянула в его глаза, доказывая, что прилезу, даже если проваляюсь в постели. У меня же целая неделя в запасе!

— Вот и отлично. А сейчас доедай, и я тебя отвезу домой.

Я поежилась. Этого еще не хватало. Точно потом буду должна, не отверчусь от свиданий и приставаний. А по виду не скажешь, что Алексей на меня глаз положил.

— Я далеко живу… — осторожно промямлила.

Дирижер немного отодвинулся, сложил ноты на учительском столе, достал из угла черную строгую сумку, только потом сказал:

— Тем более. А концерт в субботу ты все-таки пропусти, пусть горло восстановится.

Я поджала губы и опустила взгляд в пол.

— Не выбрасывайте меня, пожалуйста. Я буду в форме, — только бы голос не дрожал, только бы не дрожал…

— Настя, эти рабочие концерты не стоят твоего здоровья, — Алексей встал рядом.

— Стоят, — я решительно подняла голову и посмотрела в его лицо так уверенно, что дирижер растянулся в улыбке.

— Упертая.

— Вся в бабулю, — скромно повела плечом и увела взгляд в угол.

Алексей долго молчал, шуршал пакетами на столе, стучал чашками, а потом замер около стула. Остроносые туфли уставились в мою сторону.

Я приподняла голову, ожидая отказа. Мол, какой оркестр, когда ты еле на ногах стоишь, хрипишь, как старушка. Слабакам не место на сцене.

— Тогда в пятницу ждем тебя, — коротко, быстро и строго. Алексей потянулся к вешалке и сдернул с крючка пальто. — Поехали домой.

— Спасибо… Лёша.

Глава 15. Саша

Елка попалась пышная и густая. Занимала теперь пустой угол, где обычно пряталось кресло отца. Я долго любуюсь, как она расцвела от игрушек и гирлянд, как восстала в доме, гордо подперев потолок, и в отражении стеклянных шаров отражались десятки моих фигур, изогнутых до неузнаваемости. Девчонки с бабушкой оторвались в дизайне лесной красавицы: здесь бы позавидовал даже Диор, а я просто наслаждался тихим предпраздничным вечером.