Чудачка для пианиста

— Кто ты? — проговорил я и повернул ее вокруг оси, снова потянул к себе и глотнул ее шумный выдох. Она немного упиралась, когда я хотел приблизиться, и выгибалась, как дикая лоза, когда я стискивал ее талию и напирал сильней. Расстояние между нами вибрировало, как резинка, угрожая развести нас по разным углам и лопнуть. А девушка смотрела на меня смешливо, но недоверчиво, будто опасалась, что укушу. Да, я хотел укусить, смять, забрать себе. И это сводило с ума.

— А кто ты, таинственный пианист? — проговорила она, остановившись. В синих радужках плясами праздничные огни. Я с трудом понимал, где нахожусь, но знал одно: эта розововолосая — моя кода, финальный аккорд, кульминация. И я сыграю этот блюз сегодня.

— Саша, — ответил и, прижав малышку к себе, позволил положить голову на грудь. Какая крошечная. Нежная. Только бы не рассыпалась завтра приторной иллюзией. Хотелось продлить этот миг, но знал, что чудес не бывает. Утро Нового года ворвется в нашу жизнь катастрофой.

Мы качались под ритм музыки. Я обнимал ее плечи и целовал гладкую шею. От нее знакомо пахло, но на хмельную голову не получалось вспомнить, где я слышал этот запах.

Малинка царапала ноготками мне спину сквозь футболку. И обжигала собой. Будто пробиралась под кожу, вливалась в кровь и отравляла…

И я уже не пытался словить ее поцелуй, потому что сменил тактику. Разогревал ее пальцами, скользил по рукам, плечам, и сам растворялся в нежностях. Кто проиграет в этой игре, когда я уже чувствую себя аутсайдером?

— Ты победила, — прошептал ей на ухо, когда музыка закончилась, а жар превратился в пламя.

— В чем же? — ответила, потянувшись на носочки. Обвила ручками мою шею и коснулась губами моих губ.

— Ты просто охренеть как меня заводишь, Малинка, — кожу покалывало от ее близости. Только бы не сорвалась…

— И что будем с этим делать? — шепот влетел в губы, а следом пробрался ее горячий язык.

Злило, что она пошла навстречу, а не я настоял, как мужчина, но это и немыслимо возбуждало.

От сладости ее губ меня понесло бурной рекой желания. Лодка самообладания билась о камни и трескалась.

Я не мог вспомнить, когда поцелуй вообще меня заводил, а сейчас чуть не срывался с петель.

— Малинка… — прижав лоб к ее лбу, я хрипло выдохнул и прижал ее к себе крепче. — Я просто порвусь, если мы что-то не придумаем.

Кончик маленького пальца оконтурил мои губы, сбежал по скуле вниз, забрался вприпрыжку вверх, и пятерня ласково вплелась в мои волосы. Девушка дышала порывисто, высоко приподнимая грудь, а потом взяла меня за руку и вывела в коридор сквозь толпу.

И я понял, что победил. Или проиграл?

Глава 20. Настя

Мне было страшно.

Я шла за ним, переплетала горячие пальцы и знала, что соглашаюсь на «случайный секс».

Хоть в голове и пульсировало, что это просто развлечение, не более, в глубине души мне хотелось увидеть в этом таинственном Саше свою судьбу. Да только я знаю, как заканчиваются такие вечеринки.

Он просто поймал меня на симпатии к себе. Забросил сеть и выловил золотую рыбку. Да, я готова была исполнить любое желание этого мужчины после наших эротических танцев, темного колючего взгляда, в глубине которых плавились звезды, и таких проникновенных объятий, что выбивали из меня дыхание.

Не получалось ему отказать. Магия его запаха, его голоса, его прикосновений оплела меня со всех сторон и в какой-то момент я сломалась под изысканным напором и позволила Саше больше. Намного больше.

До кабинета мы шли в несколько подходов. Мой пианист прижимал меня к стене и ласкал языком мой рот до жарких колик в животе. Я сходила с ума от его поцелуев, царапала его руки, цепляла пальцами короткие волосы. В классе на несколько секунд смогла взять себя в руки и выставить ладонь, как преграду и услышать, как под кожей бьется его большое сердце.

Саша прищурился, оградил меня руками с двух сторон над головой и вжал в стену.

— Я хочу тебя… Это какая-то хрень, но я не могу тебя отпустить… Ты будешь моей сегодня.

— Ты обещал сыграть, — неуверенно пробормотала я и прикрыла глаза, когда его настойчивые руки поползли по животу и накрыли грудь. Ткань платья натирала воспаленные соски, и я уже не сдерживала стоны.

Что я творю? Я же буду жалеть об этом!

— Что мы творим? — будто прочитав мои мысли, прошептал Саша.

— Безумие? — я распахнула глаза, почувствовав, что приподнимаюсь над полом. Пианист взял меня под мышки и забросил на свои бедра мои ноги. И, будто я ничего не вешу, понес к окну.

— Сходить с ума так вместе? — лаская губы, говорил он. И снова целовал, вытаскивая из меня глубокое гортанное рычание.

— Кажется, нам уже ничего не поможет.

— Плевать…

Я кивнула и коротко сглотнула немыслимый страх, что пищал на задворках сознания и пытался меня удержать от глупости. Неужели это со мной происходит? Вино вскружило голову, или это у пианиста такой магнетический взгляд? А как он играл… я хочу еще это услышать.

— Я сыграю тебе. Сколько захочешь раз, — шептал в губы Саша и ласкал грудь, стискивая ее до легкой боли.